квадратная платформа, позади которой бутафор расставлял моноциклы. Рабочий куском фланели полировал перекладины. Поодаль стоял двадцатишестифутовый воздушный аппарат — меньше того, который возил с собой Ламбет. Продавцы медленно двигались вдоль рядов, разнося попкорн, соломенные шляпы и мороженое.

Клоун в аляповатой полицейской форме с огромной жестяной звездой на груди тряс руки хихикающим детишкам на первых рядах. В параде-алле не было видно никого, кто хотя бы отдаленно напоминал Джонни, хотя Томми заметил одну-двух светловолосых женщин, которые могли бы быть Стеллой. А у пары высоких мужчин, изображающих индейских вождей, под головными уборами из перьев виднелись темные волосы. Бландингский Цирк и Шоу Наездников был скорее передвижным родео с несколькими цирковыми номерами. В основном, ковбойская джигитовка и дрессированные лошади. Томми ничего не знал о верховой езде и не интересовался животными, так что большую часть представления скучал, время от времени удивляясь, почему до сих пор не ушел.

Номер на велосипедах сменили два шимпанзе на тандеме, затем выступили трое подростков на параллельных брусьях — по разумению Томми подобные упражнения можно было увидеть в спортзале любой большой школы. Но когда инспектор объявил воздушных гимнастов, Томми вынырнул из навеянной жарой дремы и посмотрел на артистов, идущих через форганг.

Среди них не было Джонни. Там был Марио. Похудевший и повзрослевший, он был обнажен до пояса и носил выцветшие красноватые трико. На темном лице застыла непроницаемая маска, взгляд был обращен строго вперед. Марио не смотрел ни на трибуны, ни на визжащих детей.

С пересохшим ртом Томми наблюдал, как он забирается на аппарат, и двое его партнеров по сравнению с ним казались увальнями. Отвернувшись от манежа, Томми жестом поманил продавца и за тридцать центов получил стаканчик, наполненный льдом и водой, слабо пахнущей апельсином. Осушив его одним глотком, Томми убрал стакан в сторону и тут же о нем забыл. Еще в номере участвовали квадратный ловитор с мускулами, как у гориллы, и маленькая угрюмая женщина, кудрявая и светловолосая, в красном трико с блестками.

После нескольких довольно дилетантских перелетов напарницы Марио совершил двойное сальто, при виде которого Томми моргнул — пока не сообразил, что это неумелость ловитора заставила его выглядеть неуклюжим. Зато возвращаясь, Марио вдруг сделал быстрый элегантный пируэт — у Томми даже дыхание перехватило. Но как он здесь оказался?

Дети вопили и хлопали, Марио с тенью прежней неистовой улыбки на лице отвесил поклон. Когда гимнасты покидали манеж, Томми заметил, как ловитор коротко глянул на Марио, а тот в ответ тронул его за плечо.

И что это было? Этот откровенный дилетант… неужели за ним Марио последовал в эту жалкую пародию на цирк? Томми напряг челюсть. Очень хотелось отправиться прямиком к машине и уехать.

Но вместо этого он переждал, пока уйдут шумные дети, и медленно пошел по заднему двору, среди припаркованных трейлеров и переплетений кабеля.

Неряшливый клоун, уже в уличной одежде, но все еще с гримом на лице, сидел на ступеньках и трепал большого пса с воротником вокруг шеи. Томми остановился.

— Где я могу найти воздушного гимнаста? Гарднера?

Раскрашенная физиономия клоуна изобразила преувеличенное сочувствие.

— Какая жалость, мистер, вы опоздали буквально на минуту. Я только что видел, как он отправляется в город. Наверное, решил перекусить.

— Но… — начал Томми и вдруг рассмеялся, сообразив, что клоун совершил вполне естественную ошибку: принял Томми за городского, зрителя.

— Не дури мне голову, итальяшка. Да он не успел бы даже из трико вылезти, если, конечно, не изображает «джека-в-коробке» в репризе!

Удивленный клоун вскинул голову и тоже заулыбался.

— Ваша правда, мистер. Но он меня прибьет, если вы окажетесь коллектором… или судебным приставом.

— Я не из суда, — заверил Томми. — Просто работал с ним несколько лет назад в другом цирке. Заскочил поздороваться.

— Вон тот трейлер, — показал клоун. — Зеленый.

Зеленый трейлер был маленьким — слишком маленьким для семьи — побитым и выгоревшим. Наверное, еще довоенная модель. Чуть не споткнувшись о кабель, Томми постучал в дверь. Внутри послышался знакомый глубокий голос, столь неожиданно небрежный, что внутри что-то затрепетало.

— Джек, ступай погляди, кто там.

«Если откроет тот ловитор, скажу, что ошибся, и смоюсь», — решил Томми.

Но перед ним появился мальчик лет четырнадцати-пятнадцати, в синих джинсах, темноволосый, с густой челкой, прикрывающей глаза. Смерив Томми подозрительным взглядом, мальчик потребовал:

— Что вам нужно?

— Я ищу Мэтта Гарднера, — ответил Томми и по наитию добавил: — Передай, что к нему приехал брат.

— Не знал, что у него есть брат… — мальчик повернулся и крикнул: — Мэтт, здесь какой-то парень! Говорит, что брат. У тебя есть брат?

— Была парочка, — отозвался хорошо знакомый голос.

А потом как-то очень просто, без предупреждений и фанфар, появился Марио и остановился в проеме. Он был в мятых, заляпанных краской штанах и голый до пояса.

— Только не знаю, что им тут могло понадо…

Он запнулся, прищурился, затем сумел сфокусировать взгляд и заморгал.

— Томми?

— Привет, Марио.

Марио не двигался.

— Я… я едва узнал тебя.

В глазах мальчика сверкнуло любопытство.

— Он твой брат, да, Мэтт? Все нормально?

— Да, конечно. Проходи, Том.

Томми сделал робкий шаг.

— Как-то неудобно вламываться…

— Да здесь никого нет, — мотнул головой Марио. — Я живу один. У Реддиков свой трейлер.

Он посмотрел на мальчика.

— Томми, это Джек Чандлер… Его отец ездит с номером родео. Слушай, Джек, ты не против? Я не видел парня… боже, лет пять. Иди погуляй, ладно?

— Ага, — мальчик неловко улыбнулся Томми. — Приятно было познакомиться.

И убежал. Только тогда Марио пошевелился — впервые после того, как появился в дверях. Он взял Томми за руку и крепко пожал.

— Через десять минут весь цирк будет знать, что у одинокого волка есть