— Твоему острому языку можно найти другое применение, — что он сказал? Привычка — вторая натура… думаете, в детстве более сильные парни не пытались меня вот так схватить? Управа нашлась быстро — шлепок по ушам двумя ладонями, практически как в старых боевиках, и жертва… нет, не падает без сознания, но мгновений дезориентации хватает, чтобы освободиться. Не хватит во мне силы, чтобы причинить серьёзный вред, но оглушить на секунду — вполне.

Эффект неожиданности сыграл мне на руку. Ожидал ли он нападения или, правильно сказать, ответной реакции? Сомневаюсь. Отпустил сразу же, пошатнувшись и зажмурившись. Неприятно, знаю. Но не более.

— Иди ты к чёрту, Державин, — дождалась, пока он откроет глаза, и процедила зло. — Ещё раз сделаешь или скажешь что-то подобное, пожалеешь. Я с тобой цацкаться не собираюсь. Всего хорошего.

Захлопнула за собой калитку и привалилась к ней спиной. Я не сумасшедшая и чувство самосохранения у меня никуда не исчезло. Одно дело — перекидываться фразами, а другое… когда малознакомый мужик пытается стащить с дерева, какие бы «благородные» намерения у него ни были. Несмотря ни на что, я остаюсь девушкой и гораздо слабее него.

— Испугалась? — услышала голос Максима. И надо же — ни капли сожаления! — Пусть это послужит тебе уроком. Всегда думай, прежде чем что-то сказать. До встречи.

— В гробу я видала такую встречу, — сжала кулаки. Нет, это же надо было?

Раздавшееся рычание двигателя ознаменовало отъезд Державина, и я не придумала ничего лучше, чем, бесстрашно покинув безопасный двор, бросить ему в спину проклятие. Вряд ли он пробьёт колесо, но на душе стало гораздо легче.

Только стоило увидеть всё так же трепыхающуюся на ветру мужскую рубашку, чтобы остервенело втянуть воздух сквозь сжатые зубы и зашипеть не хуже гадюки. И что это? Оплошность отца или специально оставленное напоминание?

— Жень, признайся честно, ты специально окатила Державина водой? — едва показалась в гостиной, сразу же начал отец.

— Нет, случайно вышло. Надо предупреждать о внеплановых гостях, — не хотела, чтобы слова прозвучали резко.

— Признаю, — кивнул он. — Получилось спонтанно. Узнал, что Елизавета приготовила на ужин, и не решился пропустить. Да и ты вернулась рано… Что между вами произошло?

Ничего особенного, не сошлись во мнениях. Отличная интерпретация всего случившегося. Не то, чтобы у меня были секреты от отца, но привычки отчитываться о каждой прожитой минуте я не имела. Возможно, звучит грубо, но нас с братом с детства учили самостоятельности.

— Не знаешь, что нашло на Елизавету? — убедившись, что большего от меня не добьется, папа сменил тему.

— Спроси у своей приятельницы, — пожала плечами.

— Причём тут Ксения? — нахмурился он.

— Предполагаю, что она основательно промыла мозг твоей дорогой Лизоньке. Как еще объяснить тот факт, что Елизавета вдруг решила, что она нам чужой человек?

— Женя, — отец устало вздохнул, и я не преминула ответить ему тем же:

— Да, папа? Женская ревность — страшная вещь. Это, конечно, твоё дело, но видеть Ксению Львовну в роли своей мачехи я не желаю. Уверена, Антон меня поддержит.

— Я понял, что ты имеешь в виду.

— Сомневаюсь. И ещё… не стоило просить её поговорить со мной. Ни к чему хорошему этот разговор не привёл.

— Вижу. Я должен был сам поговорить с тобой. Ты уже взрослая, дочь, и я ничего не имею против твоих увлечений. Но пора бы подумать о будущем.

— Пап, давай не будем… — хотела? Получай! Вот он — тот долгожданный разговор. Что же сегодня за день такой?

— Я не требую от тебя сию же минуту выйти замуж, — отец серьёзно посмотрел на меня. — Но поменять своё отношение стоит. Если тебе неудобно обсуждать это со мной, поговори с Антоном или Мариной.

— Давай договоримся, пап, — медленно произнесла я. — Когда я найду человека, которого буду видеть своим хм… гипотетическим кавалером, я дам тебе знать. А пока закроем эту тему.

— Всё-таки тебе не хватило женского внимания… — сокрушённо покачал головой папа.

— Не думаю, чтобы это что-то изменило. А сейчас лучше сходи к Елизавете. Если она для тебя что-то значит. Завтра может быть поздно, — договорив, развернулась и пошла прочь из гостиной.

— Куда ты? — донеслось в спину.

— Отдыхать. Завтра гонка, если ты помнишь.

Только вот спать я не собиралась. Забравшись на кровать с ноутбуком, включила первый попавшийся фильм и набрала Лёшке. Он ответил после первого гудка, будто бы «сидел» на телефоне. Жаловаться ему я не собиралась, хотя и вскользь упомянула о новой встрече с дорожным нахалом, не забыв сказать, кем он оказался. Разумеется, без подробностей.

— Шли его в баню, Женька. Он не стоит твоего внимания. Такие экземпляры неисправимы, — «успокоил» меня друг. — Ты уже легла?

— Так, — взглянула на монитор, — валяюсь, какую-то комедию одним глазом смотрю. Настроение ни к черту.

— Эй, выше нос! А знаешь что… приезжай ко мне. Завтра вместе на трассу поедем. Как тебе идея?

— А Роман твой где?

— Здесь, куда он денется? — хохотнул Лёшка. — Хоть нормально пообщаетесь.

— Ага.

— Да брось, Жека, пригоняй.

Будь Зорин один, я бы ни секунды не сомневалась, присутствие его товарища не то, чтобы смущало, но… являлось весомой причиной для отказа. Попрощавшись с другом, уткнулась в ноутбук и сама не заметила, как уснула. Ладно хоть будильник не забыла завести.

Утренние сборы не заняли много времени. Комбинезон, шлем и необходимые документы приготовила заранее, так что оставалось позавтракать да выдвигаться. Шумела несильно, но сонный отец всё-таки вышел из своей комнаты и, пожелав доброго утра, присоединился к завтраку.

— Жень, захвати рубашку, если тебе не сложно, — огорошил он.

Подняла на него глаза, опешив.

— Я вчера забыл Максиму её отдать.

— Боюсь спросить, где я его увижу? — колкость вырвалась сама собой.

— Так он на гонки приедет. Как узнал, что ты выступаешь, изъявил желание посмотреть.

Спасибо, папа. Искренняя благодарность и поклон до земли. Не думала я, что новая встреча произойдет столь скоро… Хотя, с другой стороны, вариант развития вполне неплохой. Я буду не одна, а с ребятами, а уж в обществе Максим должен вести себя адекватно. Да и что теперь, бояться его? Ни за что!

Подавила в себе порыв скомкать, смять, раскромсать ножницами ни в чём неповинную рубашку и, аккуратно сложив её, бросила на заднее сидение. Мысль закинуть её в пакет мою бедовую головушку не посетила.

На парковке перед треком не протолкнуться. Гонки всегда собирали тьму народа, и сегодняшний спринт не стал исключением. Палыч выдавал ЦУ, собрав нашу немногочисленную команду у боевых напарников, сверкающих под солнечными лучами отполированными боками.