Поставив сумку на скамью возле окна и выудив из её недр футболку и джинсовые шорты, быстро стянула с себя гоночный комбинезон. Особой необходимости в нём не было, однако как-то так повелось, что, получив его в подарок от Палыча, я надевала его на все свои соревнования. Хотелось хоть на чуточку, но стать ближе к миру больших гонок. Вот уже несколько лет я лелеяла мечту принять участие в Кубке России по ралли. Неужели зря трасса, на которой проводится один из этапов, находится в родном крае? Разве это ли не знак?

Похоже злодейка-судьба решила, что на сегодня приятностей и удачи с меня достаточно. Хотя какая судьба? Это всё мой «авось» — видела же, что клёпка-пуговица на шортах на соплях держится, но починить всё руки не доходили. Наверное, именно поэтому даже не удивилась, когда, стоило мне лишь застегнуть шорты, клёпка отлетела и покатилась по полу.

Чертыхнувшись, наклонилась за ней, но проклятая пуговица, словно мне в наказание, юркнула под шкафчик.

— Да что б тебя! — прошипела я.

Пришлось подвинуть к шкафчикам тонкий коврик и, опустившись на колени, посветить фонариком телефона в узкий тёмный проём. Повезло! Достать можно, нужно лишь аккуратно вытянуть её чем-нибудь длинным и тонким. Кажется, у меня в сумке была ручка. Точно — спасибо моей предусмотрительности!

Вновь вернувшись в крайне неудобную позу, просунула ручку в проём, продолжая другой рукой держать телефон. Чёрт! Не достает совсем капельку. От усердия даже кончик языка прикусила.

— Давай же, иди сюда!

В тот момент, когда я почти подцепила чёртову пуговицу, услышала, как открывается дверь. Чьё-то насмешливое «кхм» отвлекло от крайне требовательного к концентрации занятия. Промахнулась!

— Зорин, уйди с глаз моих! Пять минут не прошло, — практически прорычала я, не оборачиваясь. Отчего-то показалось, что это именно он.

— Что-то уронила?

Чёрт. Голос точно не принадлежал Лёшке. Оторвалась от попытки выудить пуговицу и медленно подняла глаза на Державина, скользнув взглядом с начищенных до блеска ботинок, по светло-бежевым брюкам и такой же светлой рубашке до наглой лыбящейся физиономии.

— Нет, мне просто нравится стоять на коленях! — сорвалось с языка прежде, чем я успела подумать.

— Оно и видно, — хмыкнул Максим, разглядывая меня с нескрываемым интересом.

Если Державин думал, что я буду смущаться, то фигушки. Никакого неловкого момента — спортивное бюстье скрывает все, что надо (и не надо тоже). Ай, к чёрту его. У меня тут дело поважнее. Демонстративно фыркнула и вернулась к прерванному занятию. Затаив дыхание, просунула ручку чуть дальше и, подцепив пуговицу самым краешком колпачка, вытащила её из-под шкафчика.

Поднялась на ноги, потирая колени, и, защелкнув клёпку на её законном месте, скрестила на груди руки.

— Позвольте спросить, Максим Алексеевич, что вы тут делаете? — уставилась на Максима с неприкрытым ехидством.

— А разве мы не перешли на «ты»? — ответил мне тем же язвительным тоном он.

— Ах да, как я могла забыть. Припоминаю-припоминаю, — хмыкнула. Несколько мгновений мы молча буравили друг друга взглядами. Я, не отводя глаз, подцепила рукой футболку со скамейки, и Максим неосознанно проследил за моим движением. Довольно усмехнувшись, натянула её на тело.

— Так что ты, — выделила это слово, — здесь забыл? Следишь за мной?

— Ты слишком высокого о себе мнения, Женя.

— Разве? А как ещё можно объяснить твоё появление в раздевалке? Не видела фамилии «Державин» в списке участников.

— В кого ты такая язва, Солнцева? — проигнорировал мой вопрос Максим и сделал небольшой шаг в моём направлении.

Скептически нахмурилась. Это что, он меня запугать пытается? Вчера чуть не убил, стащив с дерева, а сейчас дубль два?

— В папу с мамой, — ответ не заставил себя ждать.

— Сомневаюсь, — ухмыльнулся Державин. Ещё один шаг в мою сторону. Крадущийся тигр, затаившийся дракон? Нет, он это серьезно?

— Что ты ко мне прицепился, как банный лист? — устало вздохнув, поинтересовалась я и… да, тоже шагнула к мужчине, что стало для него полной неожиданностью. — Неужели уязвлённая гордость покоя не дает?

— Кем уязвлённая? — рассмеялся Максим; хитрый жук, меня не проведёшь. — Тобой?

— Мной, — кивнула я. Шаг. Практически упёрлись друг в друга — Максим выше меня, непоколебимый, как скала. На губах та самая улыбочка, которую неделю назад во сне я стирала любимым ломиком. Стоим друг друга, вот уж точно. — Как же, злая тётя выставила полным идиотом такого прекрасного и великолепного. Как посмела? — округлила глаза в притворном ужасе и покачала головой.

— Помяни мои слова, когда-нибудь захлебнёшься собственным ядом, — не сводя с меня глаз, уверенно произнёс Державин.

— Даже не надейся, — вздёрнула подбородок вверх. — Так что тебе надо, мил человек? — мне правда было интересно, чего это Максим приперся в раздевалку. Я не уверена, что следил; мог и у Артёма спросить, куда я исчезла.

— Реванш, Женечка, — он протянул моё имя, будто смакуя. — У тебя слишком длинный язык.

— Повторяешься, — перебила Державина, но Максим будто этого не заметил, продолжив:

— Спустить на тормозах, как принято выражаться в твоих кругах, твоё поведение я не могу. Раз отец не научил тебя вести себя в обществе, придётся это сделать мне.

— А не переломишься?

— Как грубо, — цокнул языком Максим. — Ты же девушка, а ведешь себя, как…

— Как кто? — вновь не удержалась я и ткнула Державина пальцем в грудь. — Ну же, чего замолчал? Или такому интеллигенту, как вы, господин Державин, негоже бранными словечками рот марать?

— Дырку во мне проковыряешь, — спокойно произнёс Максим. — У тебя патологическая страсть портить мои рубашки?

— Довольствуюсь малым, — снова шипение. Но руку отдернула, будто обжёгшись. Максим нагло играл на моих слабостях. В то время, как я начинала распаляться всё больше, он оставался совершенно спокойным и хладнокровным. И меня это неимоверно бесило. Он нагло игнорировал мои вопросы, перескакивал с темы на тему и вёл себя так… так… так раздражающе!

— Так что, Солнцева, по рукам? Или боишься?

Отросшая чёлка упала на глаза, мешаясь. Попыталась ее сдуть — бесполезно, но убрать не успела. Державин опередил. Уверенным движением завёл прядь за ухо, словно случайно мазнув пальцем по щеке.

— Ты такая забавная, когда злишься. Смешная и, — он выдержал многозначительную паузу, — совершенно безобидная.

— По рукам, Державин, — теперь была моя очередь пропускать мимо ушей его слова. — Ещё раз прикоснёшься — пожалеешь.

— Да? — в его глазах загорелся огонёк интереса. — И что ты мне сделаешь? Как и вчера, по-детски по ушам шлёпнешь? — он издевательски хохотнул.