— Не-а.

— Вот и я о том же. Всё, не скучай. И чтобы всё-всё съела!

— Угу. Иди уже, а то Костик твой теперь с голодухи помирать будет вместо меня.

— Не помрёт. Там ещё тортилья с утра оставалась.

— Балуешь ты его.

— А что поделать! — Маша надела поверх пальто изрядно исхудавший рюкзак. — Мужика хорошо кормить надо, а то к чужому столу принюхиваться начнёт.

Следующей на крыльях безграничного счастья прилетела Розалия.

— Светик, я, кажется, влюбилась!

Когда слышишь эту новость раз семь-десять за год, воспринимаешь её уже не так радужно.

— Да-а?..

Специально для Розалии в холодильнике нашёлся лимон — Машка предусмотрела.

— Светик, ты не представляешь, какой он замечательный! — щебетала младшая из мушкетёрш, на кухне попивая недолимонад, как его окрестила рыжая кошка. — Он такой заботливый! Умный, щедрый! А какая у него улыбка!

Каждый раз подруги слышали почти тот же самый набор чудесных качеств нового кавалера, разница лишь в небольших деталях.

— И давно вы знакомы? — поинтересовалась Света.

— Ну… Со вторника. Я на остановке стояла, а он притормозил и предложил подвезти! Романтично, правда?

— И ты вот так поехала с незнакомым человеком?! — Кофе наверняка бы пролился на стол — так сильно чашка об него стукнулась! — если бы оставалось что-то больше двух глотков.

— Ты тоже, — напомнила Розалия, не теряя восторженной улыбки.

— Это совсем другое! У меня были обстоятельства!

— Так и у меня тоже. Мне было холодно, а маршрутка должна была прийти только через пять минут. Светик, на этот раз это точно судьба! Я чувствую!

— Да-да…

— Его Матвеем зовут. Двадцать восемь лет, работает в турфирме.

— Ясно. Холостой хотя бы? — Две «любви» назад попался женатый. Причём классический женатый: люблю только тебя, обязательно от неё уйду, но не сейчас, сейчас не могу. К счастью, Розалия мгновенно к нему охладела: сразу же, как узнала о штампе в паспорте. И хорошо, что быстро выяснилось — так хоть козёл из рода человеческого не успел вкусить её тела.

— Холостой, холостой, не волнуйся.

— Не волнуйся тут с тобой… — Света принялась загибать пальцы. — Женатый, маменькин сынок, альфонс, абьюзер, эгоист, манипулятор… И это я только типы перечислила. На каждый тип по две-три штуки приходилось!

— Да ладно тебе! — хохотнула подруга, но глаза отвела и пригубила воду. — Кто не ошибается.

— Все ошибаются. Но на ошибках учиться нужно, а не разбавлять коллекцию повторками.

— Матвей хороший! Он не повторка!

— Хорошо, как скажешь, — вздохнула Света и обняла подругу за плечи. — Я просто не хочу, чтобы тебе опять причинили боль.

— Я знаю, — улыбнулась Розалия. — А ещё я знаю, что без любви никак. И ты тоже…

— Э, нет! Это, пожалуйста, без меня!

Затем уже ближе к вечеру явилось сразу два гостя, похожих друг на друга настолько, что с десяти метров и перепутать можно. Главным отличием являлись волосы — младшенькой досталась светлая копна.

— Лиза! — обрадовалась успевшая устать от визитёров «больная». — Давно не виделись!

— Здравствуйте, тётя Света! — Очаровательная девушка в светло-розовом пуховике передала ей крафтовую коробку с ручками. — Это Вам!

— Спасибо большое! — «Сета», как её называла Лиза, когда была совсем крохой, открыла подарок и ахнула: — Ты сама эту красотищу приготовила? — Она получила в ответ кивок. — Римма, твоя дочь — золото!

— А то! — задрав нос повыше, согласилась Римма. — Девке всего семнадцать, а она уже вовсю кондитерку освоила. Я в её годы вообще готовить не умела!

— Ты и сейчас готовить не умеешь. — Тихонько вздохнув, девушка повесила пуховик в шкаф, а потом то же самое повторила и с материнским пальто.

— Лизка, я всё слышала!

— На это и был расчёт, — хмыкнула та. — Пойдём руки мыть, мы всё-таки с улицы.

Римма закатила глаза, а потом показала язык повернувшейся к ней спиной дочери:

— Яйцо курицу учит. Светка, ну, ты слышала?

— Слышала, слышала, — кивая, смеялась она. — Иди руки мыть.

— Сговорились, блин.

Напоив подругу какао с маршмеллоу — об их наличии тоже позаботилась непревзойдённая Маша, — а её дочь — травяным чаем, Света проводила гостей до двери. Одновременно с сожалением и облегчением. Как бы ты ни любил своих друзей, но и от них устаёшь. Особенно если у тебя ноет нога, и больше всего на свете хочется притвориться трупом.

Однако малой кровью Свете отделаться не удалось. Сосед сверху вдруг решил исполнить своё обещание и заглянуть-таки на кофе. График у Валеры был свободный, и мужчина не сразу сообразил, что половина одиннадцатого — не самое лучшее время для посещений.

— Слушай, совсем заработался, — пожаловался он, когда получил заветную чашку. Сегодня Валера подготовился и принёс в качестве гостинца коробочку конфет. Света не стала его расстраивать, что ей такие не нравятся. Для приличия съела одну, угостила самого соседа, а остальные убрала в шкафчик — потом можно будет сестре передать, она вообще всё сладкое любит.

— Ничего, бывает. — Света едва не падала от усталости, но пока держалась.

Валера всё же не стал засиживаться и вскоре ушёл восвояси — работать.

Пушистый комок наглости показался только тогда, когда за последним гостем закрылась входная дверь. Вряд ли же кто-нибудь заявится почти в полночь? Тимофей ради спокойного ужина даже пошёл на то, чтобы пропустить своё законное время кормёжки. Против Лизы он ничего не имел — она его попросту не трогала. А вот её мать была той ещё занозой в мохнатой заднице. Пока она не видела кота, всё было в порядке, но стоило только тому попасть в поле её зрения, как «кисоньку» хватали и, так сказать, фиксировали, «чтоб не убёг».

Света как раз собиралась отправиться в душ, как в дверь, минуя домофон, позвонили. В столь поздний час без предупреждения могли заявиться только мушкетёрши, да и то только, если стряслось что-то. Соседи тоже могли, но только если причина веская. Потоп, например. Но в квартире всё было в порядке, никакого шума, даже Тимофей и то не орал.

С нехорошим предчувствием Света глянула в глазок, и ей стало совсем не по себе.

— Вика! — За порогом с зарёванным лицом и большим чемоданом на колёсиках стояла её младшая сестра. — Что случилось?!

Глава 14 — Маленькие девочки вьют верёвки из больших

Света отошла в сторонку, пропуская сестру, та шмыгнула носом, переступила порог, перенесла за ручку чемодан и дальше потащила его к концу прихожей, где как раз приметила подходящее для него место. Там обычно стоял мусорный пакет в ожидании того, что его вынесут перед тем, как выйти на улицу. Ну, пока там всё равно было пусто.

— Вика? — Старшая