бабьих полутонов и манипуляций, либо же на ровном месте вместо дуэли начнётся война родов, — сказал я. — Официальная, всё как положено. Сам знаешь, что нашему семейству теперь доступна такая опция.

Сергей Серафимович снисходительно улыбнулся. И это мне тоже понятно. В данный момент он не понимает с кем связался. Он видит даже не верхушку айсберга, а… да нихрена он не видит. Вот и ведёт себя соответствующе, с позиции силы.

— Война для тебя закончится ещё хуже, чем дуэль, — добавил я. — Я не угрожаю сейчас, а просто констатирую. Поверь, пожалуйста.

— Ох уж это мелкое дворянство, — Кольцов покачал головой. — Только вчера титул получили, а уже такие серьёзные, — и вновь эта ухмылка. — Ты к чему ведёшь-то, мальчик? Никак понять не могу, чего ты от меня хочешь?

— Разговор. Я ведь уже объяснял, разве нет? Один разговор на равных и по душам.

— А мы сейчас чем, по-твоему, занимаемся?

— Сейчас ты только что назвал меня мальчиком и состроил такой надменный еб**льничек, что меня аж чуть не вытошнило. А я про другое речь веду. Про простое и человеческое.

— О-о-о-ох, — Кольцов зажмурил глаза и схватился за переносицу, дескать: — Достал. Ладно, разговариваем.

— Отлично! Итак, закрепим ещё раз: честной дуэли у Апраксиных с Кольцовыми пока что не получается. Мы при любом раскладе гасим твоих сыновей, сам ты при любом раскладе гасишь нашего батю. Можно выбрать по одному самому сильному магу с каждой стороны и будь что будет, но так никто из нас не получит морального удовлетворения — это раз. А два — по Империи тут же поползут слухи о том, что вы с бароном Апраксиным ссыкуны и прикрываетесь чужими спинами. Согласен?

Кольцов было дело вздёрнул белобрысую бровушку и собирался ляпнуть что-то такое язвительное, но вспомнил, что только что пообещал мне разговаривать нормально.

— Согласен, — сказал он. — И думается мне, что у тебя уже есть какое-то решение. Ита-а-а-ак…

— Итак, сперва я предлагаю тебе прогуляться. Тут недалеко, если порталами.

— Я не полезу в твои порталы!

— Клянусь честью и всяким прочим, что верну тебя в целости и сохранности. А в залог оставляю отца.

— В какой ещё залог?

— В обычный…

Тут я бесцеремонно указал пальцем на парочку, что вот уже пятнадцать минут прогуливалась мимо и глазела по сторонам. Либо отношения этих молодых людей целиком и полностью построились на общей одержимости липами, либо же…

— Это ведь твои люди, верно? — задал я риторический вопрос. — И это только те, которых я сумел заметить. Уверен, что у тебя тут целая рота по кустам сидит.

— Хм-м…

— Только можно я здесь постою, ладно? — уточнил батя, плотоядно поглядывая на приближающуюся толпу китайцев.

— Хм-м-м…

Кольцов выдержал паузу. Не театральную, вовсе нет… реально думал и взвешивал все за и против.

— Ладно, Апраксин, — наконец сказал он. — Даю тебе один шанс.

А затем достал из кармана брюк ма-а-ахонькую такую рацию и предупредил своих, что собирается на время исчезнуть. Не посоветовавшись со мной, он велел начинать «предпринимать меры», если не вернётся через полчаса.

Что ж…

Этого времени должно хватить.

А теперь, — внимание! — вопрос: на что хватить?

На разговор, ни больше и ни меньше; я не врал. Дальнейшая судьба Кольцова сейчас зависела сугубо от его поведения и от того, насколько хорошо он умеет всасывать неприятную и неудобную для него самого информацию.

Вчера вечером под коньяк, — пока ещё все были при памяти, — у нас состоялся совет племени, на котором выступил каждый. Удивительно, но почти всё моё семейство высказалось против расправы.

Ну а главным голосом, естественно, был голос матери. Видимо, она настолько утолила свою жажду мести на Серафимушке, что даже попыталась оправдать его сына. А может и не в жажде мести было дело, а в чистом воздухе и размеренном быте Дракон-Коньячного…

— Ну сам посуди, Ярослав, — говорила она. — То, что он сделал то, что сделал… я имею ввиду попытался захапать себе сильных магов-уников, так оно ведь логично, не правда ли? Человек увидел выгоду, человек попытался эту выгоду реализовать. Так ведь и поступают нормальные люди, не правда ли? А нагадить он вам толком и не успел…

— Угу, — нахмурилась Сонька; она была чуть ли не единственной, кто показал «палец вниз». — Не успел, как же. Такой геморрой устроил.

— Геморрой, не геморрой, — тут же нашлась мать, — а ты теперь благодаря нему баронесса Апраксина.

— Ну… Ладно, согласна, — София Романовна сменила гнев на милость. — Но наказать-то⁉ Наказать-то надо, да? Опозорить как минимум…

Как наказать и как опозорить, к сожалению, мы не придумали. Очень уж хотелось наконец-то отдыхать, так что слово за слово началось скоростное распитие с музлом и дрыганиной. И самым разумным предложением по «опозориванию» Кольцова стал хитрый план Лёхи — спрятать под кастрюлей кусок говна, сказать князю, что там белочка, и попросить её поймать.

С чего бы князю ловить белочку из-под кастрюли Лёха объяснить не смог, но утверждал, что схема рабочая.

Короче… вот. Без подвохов.

— Превосходительство, помнишь сказку про призраков прошлого, настоящего и будущего? — спросил я у Кольцова.

— Что-то припоминаю.

— Ну ещё вспомнишь, — улыбнулся я. — Потому что сперва мы заглянем в прошлое. Прошу, — и я открыл портал…

* * *

— Ольга⁉ — вытаращился Сергей Серафимович. — Ты… э-э-э… вы живы⁉

— Жива-жива, не волнуйся.

Первым делом мы заскочили на задний двор нашего дома в Дракон-Коньячном. Матушка сидела в тени молодой вишни, — вишня попала в этот мир в качестве саженца пару дней тому назад и не факт, что прижилась, — и пила чай.

Прямо перед ней на садовом столике лежал альбом для рисования и обычная синяя шариковая ручка.

— Ты уже нарисовала, мам? — спросил я.

— Нарисовала, — кивнула Ольга Апраксина. — Всех, кого вспомнила. А память у меня, вроде бы, хорошая.

— Отлично.

Пока наш гость озирался по сторонам и тщетно пытался понять, где находится, я забрал у матери альбом и подошёл к князю вплотную.

— Ну смотри, — сказал я и ткнул пальцем в бумагу. — Вот ветвь, которую повёл твой отец после переворота и братоубийства, видишь?

— Это… это что, наше генеалогическое древо?

— Так точно,