— Возможно. А вы, вероятно, Билл Гейтс, — отвечаю я.

Если он и улыбается, то этого не понять.

— Возможно.

Да уж. Станет хозяин «Микрософта» отлавливать дайверов посети. Во-первых, деньги он делает более традиционными способами, во-вторых —по-русски сам не говорит. Хотя… кто знает, насколько совершенными могут бытьпрограммы-переводчики? Деревянные интонации — это издержки массовых и дешёвыхпрограмм.

— Давайте не будем валять дурака, — говорю я. — Вы решили,что я дайвер? И притащили к себе для допроса. Боюсь, вы будете разочарованы.

— Сегодня утром два хакера, один из них — несомненныйдайвер, похитили в квартале «Аль-Кабар» файл с технологией производства новоголекарства, — человек без лица терпелив и педантичен. — Не знаю, сколько им былообещано за работу, но, к счастью, господин Фридрих Урман сообщил дайверу, чтоправильной ценой была бы сотня тысяч. Далее идут психологические допущения.Например, что дайвер избавится от горячей информации немедленно. Например, чтоон потребует с покупателя именно сто тысяч. Например, что он перечислит деньгина очень надёжный счёт.

Нет, этого не может быть… В банках работают профессионалы.Меня не могли проследить.

— Допустим также, что оба хакера делят полученную суммупополам. И вот это уже становится интересным, друг мой. Трансфер денег из одногобанка в другой — событие в Диптауне ежесекундное. Но вот трансфер именнопятидесяти тысяч… от частного лица частному лицу… Номера счётов остаютсязагадкой, но вот место, где произошёл делёж — более узнаваемо. Вы следите замоей мыслью?

Вот так. Всё очень просто.

Меня пасли от «Трёх поросят». Роман ушёл мгновенно, а вот ярешил прогуляться.

На свою дурную голову.

И какого чёрта я поделился с ним поровну?

— Очень интересная история. Вот только при чём тут я?

Хоть у собеседника и нет лица, но я знаю, что он улыбается.

— Проигрывать надо достойно, господин дайвер.

Я ещё не проиграл, но он этого не знает…

— Конечно, дайвер на то и дайвер, что его невозможно пойматьв виртуальности, — говорит человек без лица. — Что для вас программные барьеры?Сосредотачиваетесь — и шмыг домой… отключаться вручную.

Ага. Спасибо за совет. Тут-то меня и проследят, в моментобрыва связи…

— Через сутки, когда на моём компьютере сработает таймербезопасности, — кричу я, — ваша блестящая идея рассыплется в прах, и выпожалеете о своей глупости! Я честный человек, я плачу налоги! Я поставлю наноги всю полицию Диптауна!

— Возможно, хоть и очень маловероятно, — говорит человек безлица. — Что ж, если мы убедимся, что вы честный хакер, — в последних словахизрядная доля сарказма, — то никаких претензий к вам не возникнет.

— Вас поймают! — угрожаю я. — И тогда — вечнаяэкскоммуникация!

Экскоммуникация — самая страшная угроза для любого жителяДиптауна. Трудно жить без виртуальности, если хоть раз в ней побывал.

— Думаю, этого не случится.

Человек без лица распахивает плащ жестом опытногоэксгибициониста. На изнанке плаща — круглый радужный диск. Вьющаяся, мерцающаяспираль в обрамлении синевы.

Вот те раз. Он сам из полиции. Как минимум — комиссар, разимеет радужный жетон.

— Давайте, давайте… — говорю я упавшим голосом. — Знал я,что легавые — скоты, но что настолько…

— Выслушайте меня для начала.

— А что мне остаётся? — кричу я. — Что?

Выхватываю револьвер и сажу в дверь все шесть пуль. Шестьрикошетов. На стеллажах начинают взрываться и гореть коробки с софтом. Подпотолком с шипением оживают форсунки противопожарной системы, и через секундувирусы обезврежены.

— Кончайте истерику, — говорит человек без лица. Кажется, слёгким сомнением в голосе.

Запускаю в него револьвером, тот проходит насквозь, падает устены.

— Вас успокоить?

Голос ледяной, и ничего хорошего не предвещающий.

Сажусь на пол, хватаюсь за голову, шепчу:

— Гады… гады… козлы позорные…

— Нам плевать на твои забавы в глубине, дайвер. Воровство —это плохо, но Урману давно пора получить свой щелчок по носу.

Тихо ною, раскачиваясь из стороны в сторону.

Человек без лица игнорирует мой спектакль.

— Преступления были, есть и будут. Я не Христос, и наабсолютную праведность сам не претендую. У меня иные задачи.

— А у меня маленький и законный бизнес! Что вы хотите?

— Уже лучше. Господин дайвер, вы слышали о ЗаблудившемсяПойнте? Или о Боссе-Невидимке?

Вот чего не ожидал — так это древних баек. Поднимаю голову.

— Пойнт — это старое название низового пользователякомпьютерной сети?

— Да. Сети «Фидонет»… была такая.

— Кажется, слышал. Это про паренька, которого убило током вмомент пребывания в виртуальности? И его сознание каким-то образом осталосьжить в сети?

— Да. Юноша с бледным лицом и в обгоревшей одежде, которыйпросит встречных передать на тринадцатый московский узел, что пойнт шестьсотшестьдесят шесть заблудился… А про босса-невидимку?

— Дайте стул, — поднимаюсь с холодного бетонного пола.

— Идёмте.

Мы проходим вправо, за стеллажи с коробками программногообеспечения для «Макинтошей». Неликвид, мало кто сейчас пользуется этимикомпьютерами. Были люди и неандертальцы, а потом были «ИБМ» и «Эппл». Тупиковыеветви нежизнеспособны.

За стеллажами обнаруживается маленький стол с разбросаннымина нём бумагами, два стула. Садимся.

— Босс-невидимка — это сказка тех же времён, — говоритчеловек без лица. — Босс — более старшая ступень в иерархии сети «Фидонет».Именно к нему обращались желающие стать пойнтом, приобщиться к виртуальности…впрочем, тогда виртуальности ещё не было… Легенда гласила, что порой «чайники»находили себе очень хорошего босса… который предоставлял им самые наилучшиеусловия — доступ в сеть в любое время, высокую скорость передачи данных,подключение к любому клубу… тогда они назывались эхоконференциями.

Я машинально киваю.

— И всё было хорошо, — кажется, человек без лица не заметилмоей оплошности, — пока кто-нибудь из пойнтов не узнавал, что телефонногономера, по которому он связывается с боссом, не существует, а его самого никтои никогда не видел. После этого босс-невидимка посылал всем своим пойнтамписьмо — «Зачем вы преследуете меня?» и исчезал.