И Вику тоже переселим в новые апартаменты. Куплю новенькую«семёрку», бранднейм, с лицензионным софтом, сотней-другой мегабайт оперативнойпамяти, или попросту — «мозгов». Голографический винчестер на тысячу терабайт,радиомодем, сверхчувствительный микрофон от «Сименса»… цветной принтер, не знаюзачем, но пусть будет, нормальный сканер вместо ручной лабуды, выделеннуютелефонную линию от новой АТС… чёрт, и пятидесяти штук маловато!

Впрочем, зачем мне две комнаты? У меня и так кухня пустая,холодильник и микроволновку я давно перетащил в комнату, а воду ближе в ваннойнабирать.

Решено, справлю Вике новоселье. Не стыдно будет друзейпозвать.

Я встал, добрёл до холодильника, вынул банку пива. Додвенадцати я не пью, но ведь сейчас уже почти час. Как удачно проснулся!

Лёгонький «Schultheiss» с утра казался почти крепким. Всё,прощай «Амстердам-Навигатор» и «Бавария-86», верные друзья бедных хакеров.Только «Гиннес», «Хайникен», «Килкенни»… И вместо бельгийской варёной колбасы —нормальный московский сервелат и буженина. А ещё… ну, например, кофеваркукупить. Хватит с меня растворимого!

Когда я стал бриться — впервые за два дня — и ощутимопорезался, фантазия нувориша подсказала мне ещё «Шик-протектор». Больше ничегов голову не шло, только мелькали какие-то сумбурные идеи о второй телефоннойлинии и втором модеме — чтобы пока я блуждал в глубине, Вика могла перекачиватьпочту и выполнять всякие несложные поручения.

Впрочем, это, всё-таки, излишество. Маньяк и то второй линиине имеет.

Кстати, ему я должен пиво. Очень похоже, что вчера он спасменя от смерти.

И с пивом лучше не тянуть. У меня появилось подозрение, чточерез неделю я смогу угостить его лишь «Навигатором»… в общем-то, тоже пиво,крепкое, со своеобразным вкусом…

Я включил компьютер, подключился к «Интернету», и минутчерез десять, без всякой виртуальности, перевёл пять тысяч долларов на свойпитерский счёт. Порылся в шифоньере, выбрал рубашку посвежее и старые, ночистые джинсы, сунул в карман паспорт и «Визу». Что ещё? Ах да, пиво…

На балконе грустила ободранная пятилитровая канистра.Открутив пробку, я принюхался. Пахло прокисшим «жигулёвским». Канистру пришлосьсполаскивать в холодной, потом в горячей, потом снова в холодной воде. Засунувеё в авоську, болтавшуюся на гвоздике в прихожей ещё от предыдущих владельцевквартиры — никак руки не доходят выкинуть всякий хлам — я выскочил из дома.

Насколько чище и аккуратнее мой подъезд в виртуальномпространстве! И нет этого вечного запаха затопленного подвала и бездомныхкошек!

Выбравшись из переулков, я встал на обочине и поднял руку.Голосовать пришлось долго. Наконец потрёпанный «жигуленок» снизошёл до того,чтобы остановиться.

— К «Кредо-банку», — бросил я.

Как ни странно, водитель знал маршрут.

Минут через двадцать, выложив остатки наличности я, подостекленевшим взглядом охраны, входил в чертоги тайных и явных капиталов. Ещёчерез двадцать, заполненные всеми возможными проверками, прозвонами в головноеотделение банка и просьбами уточнить номер счёта, подобревшие работники банкавыдали мне тысячу долларов. В рублёвом эквиваленте, конечно.

А ещё через четверть часа я вошёл в ирландский пивной бар«Молли», что на улице Рубинштейна, тридцать шесть. Днём тут не очень людно, иэто меня спасло. Мордовороты у входа были расслаблены и при виде канистры вавоське впали в ступор. Я торжественно прошёл мимо окошка гардеробной в уютныйсумрак полуподвала, прошествовал к длинной стойке и улыбнулся бармену.

Бармен в «Молли», к счастью, англичанин. Что ни говори, а вчём-то они нас здорово превосходят. Он улыбнулся и вопросительно уставился наменя.

— Добрый день, Кристиан, — сказал я. — Можно пять литровпива?

Отпускать пиво литрами он явно не привык. Но емупонадобилось лишь секунд пять, чтобы улыбнуться повторно.

— Какого пива?

— Жигулёвского.

Охранники за спиной — они почему-то решили заглянуть вследза мной в зал, шумно задышали.

— Шучу, — объяснил я. — «Гиннеса», конечно.

И протянул Кристиану канистру.

Самообладание — это, наверное, одно из обязательных качествлучших барменов Европы. А Кристиан в их число входит. Он небрежно взялканистру, подкинул в руке — словно прикидывая объём, и стал наполнять изсверкающего крана.

Мордовороты за спиной тихо сходили с ума. Меня это безмерновеселило.

— Ждите отстоя пены, — с сильным акцентом сказал Кристиан,ставя канистру на стойку. Ух ты, какой молодец! Я в «Молли» бываю редко, такогознания предмета за ним не замечал.

— Тогда ещё кружечку здесь, — сказал я и оглянулся.

Мордовороты сделали вид что изучают батареи бутылок заспиной Кристиана. Так. Пока они не убедятся в моей кредитоспособности, пиваспокойно не выпьешь.

Я медленно выгреб из правого кармана джинсов охапку бумажноймелочи. Стал разглядывать. Дыхание охранников снова участилось.

Блин, ну неужели я так погано выгляжу?

Из левого кармана появилась на свет толстая пачкастотысячных. Я положил три бумажки на стойку, взял кружку и повернулся.

Кажется, здесь кто-то стоял? Нет, наверное, показалось…

Сев за ближайший столик, я потихоньку, с чувством,наслаждался лучшим из придуманного в этом грешном мире пивом. Потом забрал увеселящегося (Европа! Их так просто не проймёшь!) бармена канистру и,поколебавшись, забрал сдачу. Ничего. Пиво и так недешёвое.

А ведь в глубине — что «Бавария» в банках, что «Гиннес» избочки — почти нет разницы в цене…

Теперь машину удалось поймать быстрее — или просто времяускорило свой бег? Я нырнул в дребезжащую «Волгу» и радостно выпалил:

— Гони к Маньяку!

На меня уставились два очень больших и круглых глаза.

— Вылазь, — так же кратко предложил водитель.

Останавливая следующего желающего подзаработать, я мысленнонапоминал себе, что нахожусь не в виртуальности, где терпеливая Вика превратитнесложную команду в понятный адрес, а в реальном мире.

Маньяк живёт на Васильевском. Я с пыхтением забрался на пятыйэтаж — в ту пору, когда строили этот дом, лифт ещё был новинкой, и позвонил.Раз, другой, третий… пауза. Раз-два. Даже если Маньяк в глубине, подключённыйко всем квартирным проводам компьютер подчинится кодовому звонку в дверь ивыведет его из виртуальности.

В глубине квартиры послышались шаги. Я быстро закрыл глазокпальцем.