– Да. Я собиралась остаться дома. У меня вчера страшно болелаголова.

Пуаро глотнул. Казалось, ему вдруг стало трудно дышать.

– Вы... вы говорили об этом кому-нибудь?

– Да, конечно. Мы пили чай большой компанией, и потом всепринялись уговаривать меня ехать куда-то на коктейль. Но я сказала «нет». Ясказала, что у меня раскалывается голова, что я иду домой и что на ужин к сэруМонтегю тоже не поеду.

– Почему вы передумали, мадам?

– Потому что Эллис меня чуть не съела. Как занудила, что ядолжна там быть, раз обещала! У старика Корнера большие связи, к тому же он спричудами, легко обижается. Но мне теперь все равно. Когда я выйду за Мертона,он мне будет не нужен. Но Эллис считает, что надо быть осторожной, чтонеизвестно, когда это все произойдет... наверное, она права. В общем, япоехала.

– Вы должны быть очень благодарны Эллис, мадам, – серьезносказал Пуаро.

– Что верно, то верно. Вряд ли бы я так легко отделалась отэтого... инспектора.

Она засмеялась – в отличие от Пуаро, который тихо заметил:

– Да, тут есть над чем поломать голову.

– Эллис! – позвала Сильвия.

Из соседней комнаты показалась горничная.

– Мсье Пуаро говорит, что мне очень повезло, что япослушалась тебя и поехала к сэру Монтегю.

Эллис едва удостоила Пуаро взглядом.

– Раз дали слово, значит, надо его держать, – угрюмо сказалаона. – А вы, миледи, слишком часто подводите своих знакомых. Люди этого непрощают. Могут сделать какую-нибудь гадость.

Сильвия снова надела шляпу, которую примеряла, когда мывошли.

– Ненавижу черный цвет, – вздохнула она. – Никогда его неношу. Но настоящая вдова, конечно, обязана быть в черном. Шляпы все кошмарные.Эллис, позвони в другой магазин. Совершенно нечего надеть!

Мы с Пуаро тихонько выскользнули из номера.

В тот день мы еще раз встретились в Джеппом. Буквально черезчас после того, как мы расстались с Сильвией Уилкинсон, Джепп вновь появился унас, швырнул шляпу на стол и с горечью сообщил, что его теория рухнула.

– Вы опросили свидетелей? – сочувственно спросил Пуаро.

Джепп уныло кивнул.

– И либо лгут двенадцать человек, либо она невиновна, –проворчал он.

– Скажу вам откровенно, мсье Пуаро, – продолжал он, – яожидал, что ее будут выгораживать, но я не думал, что лорда Эджвера мог убитькто-то еще. У нее одной был хоть какой-то повод для убийства.

– Не знаю, не знаю... Mais continuez[20].

– Так вот, я ожидал, что ее будут выгораживать. Вы знаетеэту театральную публику – они всегда защищают своих. Но тут дело обстоит иначе.На обеде были сплошь важные шишки, никто из них с ней не дружит, и некоторые изних видели друг друга первый раз в жизни. На их показания можно положиться. Янадеялся, что, может быть, она исчезала из-за стола хотя бы на полчаса. Ей этобыло бы нетрудно сделать, пошла бы «попудрить нос», например... Но нет, еедействительно позвали к телефону, однако дворецкий все время был при ней – кстати,все было так, как она говорила. Он слышал, как она сказала: «Да, я ледиЭджвер», – и на другом конце повесили трубку. Странная история, между прочим.Хотя к этой, конечно, отношения не имеет.

– Возможно, и нет, но это действительно интересно. Кстати,кто звонил, мужчина или женщина?

– Она говорит, что как будто бы женщина.

– Странно, – в задумчивости произнес Пуаро.

– Но речь не об этом, – нетерпеливо перебил его Джепп. –Давайте вернемся к главному. Все происходило так, как она рассказывала. Онаприехала туда без пятнадцати девять, уехала в половине двенадцатого и безпятнадцати двенадцать была дома. Я видел шофера, который ее возит, он давноработает в агентстве Даймлера. К тому же в отеле видели, как она приехала.

– Все очень убедительно.

– А как быть с теми двумя, которые видели ее в доме лордаЭджвеpa? Ведь ее опознал не только дворецкий. Секретарша лорда Эджвера виделаее тоже. Они оба клянутся всеми святыми, что женщина, приходившая в десятьчасов, – леди Эджвер.

– Дворецкий там давно служит?

– Около полугода. Кстати, красивый парень.

– Весьма. Et bien, мой друг, если он служит там всегополгода, он не мог узнать леди Эджвер, поскольку никогда ее не видел.

– Но он видел ее на экране и на фотографиях в газетах. Иглавное – секретарша узнала ее. Она работает у лорда Эджвера шесть лет, и онаабсолютно уверена, что это была леди Эджвер.

– Мне хотелось бы повидать эту секретаршу, – сказал Пуаро.

– Что ж, поехали хоть сейчас.

– Благодарю вас, друг мой. Я с радостью принимаю вашеприглашение. Надеюсь, оно распространяется и на Гастингса?

Джепп ухмыльнулся.

– А как же? Куда хозяин, туда и пес, – пошутил он (на мойвзгляд, весьма безвкусно).

– Это похоже на дело Элизабет Каннинг, – продолжал Джепп. –Помните его? Когда толпы свидетелей с обеих сторон присягали, что в одно и тоже время видели цыганку Мэри Скваерс в двух противоположных концах Англии.Честные, надежные свидетели, все без исключения. А она такая уродина, чтоспутать ее ни с кем невозможно. Там так ничего и не выяснили. И у нас примерното же. Разные группы людей готовы присягнуть, что леди Эджвер была в двухместах одновременно. Кто из них говорит правду?

– Разве это трудно будет выяснить?

– Так вы считаете... но эта женщина – мисс Кэррол –действительно знала леди Эджвер. Она долго жила с ней в одном доме и ошибитьсяне могла.

– Мы это скоро выясним.

– Кто унаследует титул? – спросил я.

– Племянник, капитан Рональд Марш. По слухам, изрядный мот.

– Когда, по мнению врача, наступила смерть? – спросил Пуаро.

– Чтобы сказать точно, придется подождать вскрытия.Посмотреть, далеко ли уполз обед.

Джепп не умел или не считал нужным выражаться болееделикатно.

– Но скорее всего в десять. Последний раз его видели живым вначале десятого, когда он выходил из столовой. Виски и содовую дворецкий отнесему в библиотеку. В одиннадцать, когда дворецкий отправился спать, света вбиблиотеке не было, значит, скорее всего он был мертв – вряд ли бы он сталсидеть в темноте.