Последующие события проносились как немое кино или рассматривание альбома. Испуганное лицо мужа, слёзы Микки, чрезвычайно напряжённый силуэт Грегори, сжимающего амулет на шее. Какие-то странные мужчины в белых одеяниях, уложившие меня на что-то вроде кушетки. Женщина необычайной красоты, которая…

Я пришла в себя в просторном белом помещении. Пищали действующие на нервы контрольно-измерительные приборы, как в больницах. Только собиралась схватиться за бедную головушку, как услышала голос из подобия динамиков, висевших рядом с дверью:

— Ася Тиоми, вам нужен абсолютный покой. Правой рукой не дёргайте, она зафиксирована магией.

— Мой ребёнок?

Но ответа не донеслось. Вместо него палату, как я её окрестила, залило золотистым светом. Веки начали слипаться, на краю сознания слышу такой родной голос:

— Как она? 

***

Я не мог поверить в то, что случилось. Не прошёл я и пары шагов, как произошло смещение пространства. Атака, а точнее бомба замедленного действия, активировалась, откинув меня на добрый километр от дома. Сморщился от боли в тот миг, когда основательно приложился головой об дерево. Руку охватил жар, маленький бутон загорелся в прямом смысле слова.

Ринувшись в библиотеку, увидел то, что, наверное, никогда больше не смогу забыть. Моя маленькая Ася истекала кровью, её глаза заволокла белёсая пелена. Она… нет — они умирали. А я стоял, испытывая неописуемый страх. Ноги приросли к месту, я понимал, что есть небольшой шанс спасти, но ничего не мог сделать.

— …немедленно! — словно сквозь вату услышал я друга.

В тот же момент прибыли лучшие лекари нашего мира. Все как один в белых халатах. Они, немедля, положили девушку на кушетку и переместились. Осталась только женщина неописуемой красоты.

Сама Жизнь прибыла на место. Её ясные голубые глаза заблестели от слёз. На милом лице появились морщинки. Облизнув губы, она обратилась ко мне:

— Почему ты не расcказал о ней?

С трудом сглотнув, я посмотрел на неё в упор. В голову лезли воспоминания о нашей встрече, и в то же время трясло от переживаний за любимую. Что я мог сказать? Боялся? Повёл себя как последний трус, которого отвергла столь прелестная леди?

Нет! Всё это могло означать одно — ложь! А ложь может уничтожить мою жизнь.

Как ни прискорбно, но тьма внутри оказалась против подобного расклада, часть отправилась лично наблюдать за Асей, другая осталась, укутывая в защитный панцирь, отрезая от эмоционального фона. В разговоре нужна ясная голова, а не бред любящего мужчины.

— Что ты молчишь?! — Жизнь вне себя от ярости скинула хрустальную диадему на пол, каскад серых волнистых волос опустился на грудь.

— А что могли сделать вы? — грубо спросил я.

Её гнев чувствовался в пространстве. Причиной тому было одно: живой человек в Межмирии. Да ещё и с ведьминским даром в придачу. Этот факт рушит предрассудки здешнего мира.

— Ты!!!

— Хватит! — визг сирены оглушил. Микки ревела, впервые в жизни я увидел мокрые дорожки на её щеках.

Стёкла затряслись, рассыпаясь на осколки. Здание пошатнулось, Дружок взвыл, выпрыгнув в окно и исчезая в темноте. Единственный, кто был рядом в настоящий момент — Грегори. Он-то и обнял Микки, спасая положение в который раз за этот бесконечный день.

— Успокоились? — строгость в голосе друга не предвещала ничего хорошего.

Мы согласно кивнули. Жизнь вздохнула и сделала приглашающий жест в портал. Я оставил сестру с Грегори, а сам ушёл, вспоминая, что в стране, где правит Жизнь, время течёт иначе.

Оказавшись в просторном светлом помещении с камерами и компьютерами, я с порога задал мучивший вопрос:

— Как она?

— Вы её муж? — недоверчиво проворчал старик, опиравшийся на позолоченную трость.

— Вы ещё смеете сомневаться в этом? — вторая часть тьмы ринулась к жене. Это не прошло незамеченным для находившихся. Они напряглись, ожидая отторжения или опасных последствий.

Но ничего такого не произошло. Тёмная разумная субстанция ласковым сгустком скопилась возле живота и груди Аси, преображаясь в небольшого чёрного зверя. Жизнь тихо ахнула, прикрыв рот рукой. Главный лекарь крутанул рукоятку трости и расслабился.

— И вправду честная тварь прибыла в нашу обитель, — улыбнулся старик. — Мант Игнатович.

— Дейсон Тиоми, — представился я, замечая, как вытянулось лицо Манта, как и моё до этого.

Не каждый день лучший лекарь Межмирия и по совместительству бывший занимающий должность Жизни будет лечить жену бывшего предводителя первородной Тьмы. Встреча так встреча, странная и совершено непредсказуемая.

— Ка…

— В порядке, — перебил Мант Игнатович. — Беременна?

Вопрос застал врасплох. Они же всё проверяют по прибытии, значит должны знать ответ. Я вновь взглянул на экран, животное показало язык и прикрыло глаза.

— Ха-ха-ха, — этот смех я могу узнать из тысячи. Когда Жизнь сбегает, а она это, поверьте, ещё как может, то приходит её брат. Его здесь не хватало.

— Смотрю, не зря меня с верхнего дёрнули, — потешался Ник. — Это когда ты так тьмушку свою распустить успел?

— Да, на третьем месяце, — проигнорировал я Ника.

— Сложно дело, — покачал головой Мант. — Ни приборы, ни магическое воздействие не видит ничего. Ваша рука, — заметил он, как я её придерживаю. — Покажите, пожалуйста.

Чёрная метка окутала обожжённое место. Цветок переливался мягким голубоватым свечением, исходившим прямо от стебля нашего ребёнка. Лекарь прикрыл глаза, раздумывая о чём-то, и произнёс неуверенно:

— Думаю, они лечат друг друга. Остаётся только ждать, когда Ася вновь очнётся. На данный момент пришлось отправить её в состояние стазиса, не бойтесь, ребёнку не повредит.

— Я верю вам, — сказал я, полностью доверяя действиям лекаря.

— Папа, привет! — радостно произнесла я, придя в гости.

В маленькой, обустроенной по всем современным стандартам кухне, пахло свежеиспечёнными пирожками с капустой. На газовой плите в небольшой миске закипал борщ. Рядышком вовсю свистел чайник, а на столе ожидали две кружки с кофе. Отец стоял около отечественного холодильника в раздумьях, напряжённо выбирая, чем же обрадовать свою дочурку. На душе стало тепло, несмотря на плохие известия от врачей.

— Пап, — я заглянула, что же там прям особенного, и чуть не заплакала.

Круглый праздничный торт был с воздушными взбитыми сливками по контуру, в центре изображён аист с пелёнкой из белого шоколада. Пара порезанных клубничек украшали торт вместе с посыпкой в виде конфетти. Глаза наполнились слезами, я прикусила щеку, отвернувшись к окну, дабы благополучно прийти в себя и постепенно собраться с мыслями.