– Нас восемь, – сухо напомнил Беллами, – четное число. Парами не получится.

– Знаю, – быстро сказал Пол. – Люк пойдет сзади, защищая тыл.

– Это бессмысленно, – возразил Беллами, не пытаясь уже скрывать злобу, и принялся загибать пальцы: – Во-первых, ставить Люка замыкающим глупо, – он бросил на него извиняющийся взгляд. – Ничего личного, но твоя нога пока не зажила. Ты будешь отставать. – Он снова посмотрел на Люка. – А во-вторых, как ты пойдешь впереди? Ты умеешь ходить по старому следу в лесу днем и ночью? Знаешь, на что смотреть? Знаешь, как гнется трава под ногой, а как под копытом? Как выглядит грязь на перевернутых камнях? Тебе хоть что-нибудь об этом известно?

Пол замолчал и закрыл рот. Беллами кивнул.

– Я сам не претендую, – он указал на Купера, Вейл и Джессу, – они охотятся дольше меня. Но я вынужден тебе сказать, что пускать тебя вперед нельзя. Ты будешь просто водить нас кругами.

– Кругами? – воодушевление Пола куда-то пропало. – Тебе напомнить, что на корабле я был старше тебя по званию? Полагаю, я заслуживаю немного уважения, особенно от человека, который…

Кларк перебила его.

– Вот как мы поступим. Беллами пойдет первым, он будет искать дорогу и заодно немного утопчет тропу. Пол, ты можешь идти сразу за ним, чтобы защищать остальных. А поскольку тебе не придется тратить силы на поиск пути, сможешь сразу выбрать место для лагеря и высматривать потенциальную опасность, тем более что местность ты знаешь. Люк пойдет следом с винтовкой, – она помолчала, оглядывая группу и давая всем шанс возразить. Возражать никто не стал, и она продолжила: – Я пойду последней. Если кому-то понадобится медицинская помощь, мне не придется возвращаться.

– Звучит логично, – сказал Пол, улыбаясь так широко, что у Беллами свело живот, – я пойду вторым.

– Что-то не помню, чтобы мы за это голосовали, – прошептал Феликс.

Беллами уже повернул к лесу. Они и так потеряли кучу времени за разговорами. Полная луна даст им достаточно света, но если она спрячется вон в те облака, придется нелегко.

Беллами шел вперед, пока вокруг не зашумел лес. Глаза привыкали к неяркому свету. Он замечал обломанные ветки, слабые следы колес на опавшей листве.

«Вперед, – думал он, и сердце билось в такт словам, – сделаем это. Вернем друзей домой».

Хотя поначалу идея держать строй показалась дурацкой, Кларк нравилось идти сзади. Девушка разглядывала новые места, незнакомый лес, зеленые поля, заросшие травами, которые она никогда раньше не видела. Потом след завел в маленькую густую рощу и снова вывел в поле. Поскольку Кларк не приходилось следить за дорогой, она могла отвлекаться. Просто поочередно ставила на землю ноги, шла вперед и чувствовала надежду, несмотря на безнадежные обстоятельства.

«Обстоятельства» звучит гораздо лучше, чем «жестокое разорительное нападение, которое не удалось предотвратить». Земляне время от времени менялись и составляли Кларк компанию. Сейчас рядом с ней шла высокая гибкая Джесса, которая вела себя чуть тише остальных.

Кларк не смущало молчание, но потом она заметила, как девушка неотрывно смотрит вперед и обеспокоенно кривит бровь.

– Сколько лет твоему брату? – осторожно спросила Кларк.

– Он на пару лет меня старше. Кит сумеет сам о себе позаботиться, – ответила она так резко, что стало ясно: что она успокаивает не Кларк, а себя. – Вообще, его не надо спасать, наверное. Но у него нет других родственников, кроме меня, и нельзя просто жить дальше, ничего не предприняв. Нужно помогать тем, кого любишь. Вот как ты.

– Да, я понимаю, о чем ты, – согласилась Кларк и подумала о Беллами. Они вышли из лагеря пару часов назад, и он ушел так далеко вперед, что она его не видела. Кларк знала, что́ гонит его вперед, и это был не только след грабителей. Его вела семья. Он всю жизнь защищал Октавию, и они с Уэллсом только начали сближаться и осознавать себя братьями. Неудивительно, что он так стремился их вернуть.

Кларк понимала это жестокое отчаянное желание найти похищенных. То же самое она чувствовала, когда рассталась с родителями, хотя в этом не было никакой логики. И они вернулись к ней, хотя это было невероятно.

Подумав о родителях, Кларк сжала зубы – такой стыд ее вдруг охватил.

Несколько часов перед уходом она провела у постели матери. Терапия доктора Лахири вроде бы потихоньку справлялась с инфекцией, а пуля не задела жизненно важные органы, но лечиться придется долго. Сидя рядом с матерью, тихо переговариваясь с ней и держа ее за руку, Кларк чуть не передумала идти. Но потом мама прошептала: «Я тобой горжусь. Горжусь тем, какой ты стала», – и Кларк поняла, что она имеет в виду мужество и готовность идти спасать других. Но сердце все равно разрывалось пополам, и с каждым шагом все сильнее.

«Со мной ничего не случится, – обещала она себе, – я сдержу слово и вернусь к ним целой и невредимой».

Деревья впереди расступились, а земля пошла под уклон. Солнце садилось, заливая все золотым светом.

– Что за… – Пол споткнулся о толстую лиану, свисающую с ветки. Лиану покрывали крупные ярко-желтые листья. Кларк такие уже видела. Листья были липкие, и к утру на них соберется множество насекомых, которых лиана и съест.

– Ты в порядке? – спросила Кларк.

– Да, – ответил он, останавливаясь, чтобы дождаться ее, и растерянно оглядываясь, – что это было?

– Я зову их ночными плотоядными лианами, но понятия не имею, как они называются на самом деле. И называются ли как-то вообще. Наверное, это недавняя мутация.

– Невероятно, – сказал Пол, оглядывая лиану. Его напускная храбрость куда-то делась, ее сменило удивление. Немногие люди, кроме Кларк, интересовались растениями.

– Что невероятно? – спросила она.

– Ну, ни одна вещь на Земле не выглядит и не ведет себя так, как нам говорили. Цветы, о которых мы читали, ядовиты. У оленей по две головы. Лианы стали плотоядными. Поначалу это все здорово пугает, но в этом есть ведь и логика. Все эти существа ведут себя так, чтобы выжить. Они настоящие бойцы. Круто же.

– А ты и себя считаешь бойцом? – удивилась Кларк. – Какой-то ты для этого слишком радостный.

Пол улыбнулся в ответ, почти грустно.

– Иногда жизнерадостность – лишь способ бороться. Если бы ты видела кое-что из того, что видел я… – он покачал головой. – Скажем так, детство у меня выдалось нелегкое. – Кларк подумала, что у Пола и Беллами может быть больше общего, чем они думают. У обоих было тяжелое детство, но они выбрали разные способы с этим справиться: Беллами стал одиноким бунтарем и считал, что полагаться можно лишь на себя и доверять никому нельзя, а Пол старался быть открытым и дружелюбным, чтобы ему доверяли другие.

Пол пожал плечами:

– Хотя так, наверное, было у всех. У тебя, наверное, тоже не рай в детстве был, иначе как бы ты попала в заключение.