Положив ладонь ему на затылок, она теснее прижалась к нему и проникла языком в глубь его рта. В следующую секунду низ ее живота словно пронзило огненной стрелой, и там все затрепетало.

Она забыла обо всем, кроме этой всепоглощающей страсти. В эти мгновения для нее не существовало ни сети магазинов, ни ее ужасной ошибки. Все ее мысли и желания сосредоточились на этом мужчине. Ей хотелось изучать его, наслаждаться новыми ощущениями.

Его ладонь скользнула вверх по ее животу, затем накрыла и легонько сжала ее грудь, словно оценивая ее размер. Виктория прервала поцелуй, и с ее губ сорвался стон. Дмитрий положил свободную руку ей на бедро и так тесно прижался к Виктории, что она почувствовала, как сильно он возбужден.

Она не испытывала ничего подобного, даже когда много лет назад целовалась с Натаном. В шестнадцать лет она не понимала, что с ней творится. Сейчас, будучи взрослой, она знала, что происходит между мужчиной и женщиной, но даже представить себе не могла, что сексуальное влечение может быть таким сильным.

Несмотря на свою ужасную ошибку, она вовсе не собиралась до конца своей жизни оставаться девственницей. Она планировала выйти замуж. Правда, Ставроса она выбрала умом, а не сердцем. Дело было не только в его благородном происхождении. Ее к нему не влекло, и она считала это плюсом. Это была попытка порадовать отца, частично загладить свою вину перед ним. То, что происходило сейчас, не подчинялось ни логике, ни здравому смыслу. Ею полностью управляли ощущения и желания, которые она держала под контролем все эти годы.

Сейчас она не могла их контролировать. Впервые за двенадцать лет зов плоти взял верх над голосом разума.

Дмитрий сильнее сжал ее грудь, затем легонько ущипнул за сосок. Ее тело напряглось, и ее бедра еще теснее прижались к его бедрам. Она не могла дождаться, когда он наконец даст то, что ей так нужно.

– Дмитрий… – произнесла она хриплым голосом, в котором с трудом узнала свой.

Он что-то ответил на своем родном языке. Она не разобрала слов, но его действия сказали ей все, что она хотела знать.

Его ладони скользили по ее телу, лаская его через одежду.

– Посмотри на этих людей внизу, – сказал он, поцеловав ее в шею. – Они думают, что получают сейчас колоссальное удовольствие. Если бы они подняли глаза и увидели тебя, они подумали бы, что ты самый страстный человек на свете.

Мысль о том, что за ними могли наблюдать, должна была ее напугать, но не напугала. Напротив, ей было приятно думать о том, что женщины внизу видели ее в объятиях Дмитрия и завидовали ей.

Его слова убедили ее в том, что она не стала бесчувственной, что она по-прежнему способна испытывать страсть.

– Но я рад, что они не могут тебя видеть, – добавил он, поцеловав ее снова. – Рад, что ты только моя.

Ей следовало разозлиться, сказать, что она не принадлежит ему, но не успела она опомниться, как его рука проскользнула между ее бедер и начала сладостную пытку.

Виктория стала покачиваться взад-вперед. У нее кружилась голова. Ей казалось, что она медленно падает, звуки и огни вокруг превратились в хаос. На какое-то время для нее перестало существовать все, кроме нарастающей внутри ее волны наслаждения. Когда напряжение достигло предела, она задрожала. Она не упала только потому, что ее держали сильные руки.

Возвращение к реальности было внезапным. Виктория посмотрела на происходящее со стороны и увидела себя, стоящую на балконе в объятиях человека, который довел ее до экстаза несколькими умелыми прикосновениями. Человека, с которым она заключила сделку. Человека, от которого зависело ее будущее.

Подчинившись зову плоти, она подвергла свой план риску, что было непозволительно. Похоже, она совсем не изменилась. Неужели негативный опыт ничему ее не научил?

Это ее отрезвило, и удовольствие вмиг улетучилось. Она резко отстранилась, отошла на несколько шагов и посмотрела вниз. Шумная компания куда-то ушла. Тогда Виктория вдруг осознала, что это была всего лишь группа людей, которые напились и делали вид, будто им весело. Что завидовать было нечему. Что она полная идиотка.

– Пожалуй, я откажусь от десерта, – сказала она и пошла прочь, поправляя по дороге волосы.

– Думаю, ты уже получила десерт, Виктория.

Она остановилась. Все ее тело напряглось.

– Ты мерзавец, – пробормотала она, не оборачиваясь.

Продолжая идти, она дала себе слово, что этого больше не повторится. Дмитрий прав. Она изменилась из-за Натана, и эти перемены определенно были в лучшую сторону.

Как бы ее ни влекло к Дмитрию Маркину, из-за него она меняться не собирается.

Дмитрий всю ночь проворочался без сна, и причиной тому было сексуальное возбуждение. Прежде он никогда не ложился спать неудовлетворенным. Он не привык к отказам. Если он хотел секса, он его получал.

Помимо напряжения он также испытывал чувство стыда и собственной неправоты. Он не знал, что с ним творилось. Он не собирался прикасаться к Виктории, но сделал это. Потом он захотел ею овладеть, но не получил желаемого.

Он не знал, что было хуже.

Чтобы ослабить напряжение, Дмитрий отправился на утреннюю пробежку. Когда он уходил, в комнате Виктории было тихо. В девять часов он вернулся в отель и вошел в гостиную в тот момент, когда она выходила из своей спальни. Увидев его, Виктория застыла на месте, как испуганное животное, и прижала руки к груди.

На ней было красивое платье в горошек ниже колена. Широкий кожаный ремень подчеркивал тонкую талию. Вырез ворота был неглубоким, как и у всех нарядов, которые он видел на ней до сих пор. Несмотря на это, он находил ее одежду очень сексуальной.

– Доброе утро, – произнесла она подчеркнуто вежливым тоном.

– Доброе утро.

Виктория окинула взглядом его фигуру в майке и шортах, и ее щеки порозовели. Похоже, она тоже нашла его соблазнительным.

– Ты не готов идти смотреть зал для проведения мероприятия.

– Почему? Там будет кто-то еще?

– Ты весь потный, – произнесла она так, словно одна мысль об этом вызывала у нее отвращение.

– Это Новый Орлеан. Стоит немного погулять по улице, как вспотеешь.

– Похоже, ты не просто гулял.

– Мне нужно было сжечь лишнюю энергию.

Плечи Виктории напряглись. Несомненно, она поняла, о какой энергии идет речь.

– Правда? А я очень хорошо спала.

– Я так и думал, – сказал он после долгой паузы.

Ее щеки еще больше покраснели. Было нетрудно догадаться, о чем она думала.

– Я отказываюсь чувствовать себя виноватой из-за этого.

– Из-за чего? Из-за того, что тебе удалось поспать, тогда как я глаз не сомкнул?