– Я не понимаю, что общего может быть между благотворительной деятельностью и тем, что ты на самом деле чувствуешь. Ты похожа на женщину, которой движет не альтруизм, а желание добиться успеха.

Виктория негодующе фыркнула:

– Я уважаю альтруистов, но мне также нравится, когда люди сыты и у них есть крыша над головой. Не уверена, что мне нравится тот человек, за которого ты меня принимаешь.

Его слова задели ее, но она не собиралась ему объяснять, как важна для нее благотворительная деятельность. Это личное, а ей не нравится говорить о личном. Она уже убедилась на собственном опыте, что это не приводит ни к чему хорошему.

– Не обижайся. Я просто говорю то, что думаю. Я тоже не сентиментален, если только речь не идет о Кольвине и о том, что он сделал лично для меня. В память о нем я хочу продолжить его дело.

Его слова прозвучали искренне, и ей стало немного совестно за то, что она не готова быть с ним столь же откровенной.

– Хорошо. Вложи всю эту искренность в свою речь.

Они долго двигались по оживленной улице с большими отелями, бутиками и ресторанами. По мере приближения к центру города здания становились все старее. Когда они свернули с главной улицы, архитектура стала больше похожа на европейскую, нежели на американскую. Несмотря на величественность зданий, атмосфера была приветливой. Такого она нигде раньше не встречала. Вдоль тротуаров росли магнолии. Их огромные белые цветы красовались среди темно-зеленой листвы.

Каменные дома были соединены друг с другом. Вдоль их фасадов тянулись балконы с витиеватыми чугунными решетками. Со многих балконов свисали баннеры с надписью «аренда». Некоторые дома рекламировались как дома с привидениями.

– Я забыла спросить насчет привидений, – произнесла она, чтобы разрядить обстановку. – Здесь их, похоже, достаточно.

Дмитрий махнул рукой:

– Это Новый Орлеан. Насколько мне известно, здесь во всех домах есть привидения. Те владельцы, которые не упоминают о них в объявлениях, лгут.

– Я не хочу, чтобы какие-то призраки помешали нам провести наше мероприятие.

– С чего ты взяла, что они нам помешают? Возможно, они, напротив, нам помогут.

– Если только речь не идет о призраках прошлого.

– У кого-то прекрасные призраки. Своих я предпочел похоронить.

– Я бы с удовольствием за это выпила, – рассмеялась Виктория. – Давай позже сделаем это вместе.

– Отличная идея.

Машина остановилась перед трехэтажным розовым зданием на углу улицы. Его балконы были увиты лианами и виноградом. Их листва была такой густой, что частично закрывала окна.

– Мы на месте. На фото в Интернете здание отеля выглядело именно так.

– Красивое здание. Уверен, те гости из других городов, которые хотят остановиться в месте, характерном для Нового Орлеана, будут удовлетворены.

Виктория тоже на это надеялась. Она не могла гарантировать, что заставит людей изменить свое мнение о нем, но дала ему понять, что сделает для этого все возможное.

– Надеюсь, ты взяла с собой подходящие платья, – сказал Дмитрий.

– Разумеется, взяла. У меня есть целый шкаф подходящих платьев. Посещать подобные мероприятия – моя работа.

– Я это понимаю, но раньше ты их посещала как Виктория Колдер. Теперь же ты будешь на них присутствовать как невеста Дмитрия Маркина. Мои женщины соответствуют определенным стандартам.

Она фыркнула:

– Все решат, что ты повысил свои стандарты с тех пор, как в последний раз появился на публике с женщиной.

Рассмеявшись, он открыл дверцу и выбрался из машины. Виктория последовала его примеру.

– Что тут смешного? Я шикарная женщина.

– Исходя из собственного опыта, могу сказать, что человек, который утверждает, что обладает определенными качествами, на самом деле ими не обладает. – Он окинул ее оценивающим взглядом, словно она была дорогой машиной. – Знаешь, что отличает тебя от моих обычных любовниц? Они не кичатся своей красотой.

– Пресса наверняка ожидает увидеть рядом с тобой женщину, обладающую боевым духом. Возможно, она считает, что женщина, которой ты сделал предложение руки и сердца, должна чем-то отличаться от твоих обычных любовниц.

– Возможно. – Обойдя капот, Дмитрий постучался в водительское окошко. Шофер опустил его, и он, наклонившись, сказал: – Позовите носильщика. Пусть он займется нашим багажом. Мне нужно поскорее отвести мисс Колдер в отель, а то жаркий южный климат плохо действует на хрупкую английскую розу.

– Значит, я хрупкая английская роза? – усмехнулась она. – Ты родом из России. Я думала, что к этому моменту ты уже растаешь на жаре.

– От меня не так легко избавиться, – парировал он и, повернувшись, направился ко входу в здание.

Дмитрий обнаружил, что очарован Викторией. Это открытие возмутило его. Она холодная и язвительная. Можно сказать, что она женская версия его самого.

Она с ним всегда одинаковая. Похоже, она не способна притворяться. Ему следовало беспокоиться о том, что это может подвергнуть риску весь их план, но он почему-то был уверен, что она его не подведет.

Когда они оказались внутри отеля, Виктория сразу пошла принимать душ. Дмитрий немного расстроился. Это даст ей передышку, возможность восстановить внутренние защитные барьеры, в которых, как ему показалось, он смог пробить небольшую брешь. Он думал, что они сначала вместе выпьют в гостиной их многокомнатного номера, который им придется делить, чтобы никто ничего не заподозрил. Когда она дала ему понять, что хочет немного побыть одна, он не пошел в номер, а остался внизу.

Похоже, Виктория не горела желанием его видеть. Они договорились встретиться в вестибюле, и она опаздывала.

Ему не следовало желать эту женщину, но всякий раз, когда он оказывался рядом с ней, кровь закипала в его жилах. Наверное, его тело думает, что, раз он купил ей обручальное кольцо, он имеет полное право с ней спать.

Дмитрий обвел взглядом роскошное помещение с мраморными стенами и полами и хрустальными люстрами на потолке. Он повидал много подобных зданий с шикарными интерьерами, где все сверкало позолотой. В Лондоне их полно, но это не мешает ему ими любоваться. Он обнаружил, что не может оставаться равнодушным к подобной красоте, как не может оставаться равнодушным к красоте Виктории.

С тех пор как он стал богатым и знаменитым, у него было множество красивых женщин. Наверное, ему следовало воспринимать Викторию всего лишь как одну из них, но он не мог. В ней чувствовался особый шик. Она была как самая ценная картина в музее, которой можно было любоваться только стоя за бархатным канатом. Одним словом, она была недосягаема, и это делало ее еще более привлекательной. Запретный плод сладок.

Обычно Дмитрий не любил говорить о своем тяжелом прошлом, но Виктории он все рассказал. Он не мог понять, почему у него возникла такая потребность. В любом случае он нисколько не жалел о том, что сделал. Пусть эта женщина знает, как для него важен этот благотворительный проект.