– Все зависит от ситуации. Знаешь, мне всегда нравились туфли, в которых женщина покачивает бедрами так, словно умоляет мужчину уложить ее на ближайшую горизонтальную поверхность и доставлять ей удовольствие до тех пор, пока она не утратит способность говорить.

Виктория не могла говорить сейчас, но это никак не было связано с удовольствием. Ее щеки пылали, сердце бешено колотилось.

– И что это за туфли? – спросила она, когда к ней наконец вернулся дар речи.

– На шпильках, разумеется.

Она вздохнула:

– Как это предсказуемо.

– Да, наверное. Но то, что последует за тем, когда ты наденешь такие туфли, менее предсказуемо. Это я тебе гарантирую.

Виктория не сразу нашлась что ответить.

– Я собираю вещи. Туфли уже уложила. Причем не те, о которых идет речь.

– Ладно. Увидимся через пару дней.

Дмитрий разорвал соединение, но даже после окончания разговора Виктория не смогла успокоиться. Его непредсказуемость могла стать источником неприятностей, равно как и его способность лишать ее самообладания.

В Новом Орлеане все будет по-другому. Там она окажется в своей стихии и будет полностью контролировать ситуацию. Организация благотворительных мероприятий – это то, что у нее получается лучше всего. В этой области она не совершила ни одной ошибки.

Теперь, когда отец знает о ее плане, она должна приложить вдвое больше усилий, потому что не имеет права на провал.

Когда Виктория вышла из прохладного салона частного самолета Дмитрия, ее окутал горячий влажный воздух Нового Орлеана. Сделав глубокий вдох, она направилась к ждущей их черной машине.

Полет прошел спокойно. Большую часть времени Виктория провела в спальне. Ей удалось немного поспать, но она сомневалась, что это поможет ей быстрее привыкнуть к смене часовых поясов. До сих пор от этого не было никакого толку. По правде говоря, она пошла в спальню, чтобы избежать компании Дмитрия. Она понимала, что ей следует построить с ним товарищеские отношения, но сомневалась, что это можно сделать в тесном замкнутом пространстве на высоте тридцать тысяч футов над землей. Роскошный отель во Французском квартале, куда они направлялись, более подходящее для этого место. Мероприятие пройдет в зале отеля. Гости из других городов смогут переночевать в номерах.

Большие деньги открывают любые двери. Благодаря щедрости Дмитрия Виктории удалось снять для их мероприятия в Нью-Йорке помещение, насчет аренды которого обычно нужно договариваться за год. Потом они вернутся в Лондон, где состоится последний благотворительный прием. Таким образом, они смогут уложиться в полтора, а не в три месяца, как она предполагала сначала.

Ей осталось только научиться справляться с напряжением, которое она испытывала всякий раз, когда они оказывались близко друг к другу. У нее еще не выработался иммунитет к его сексуальному магнетизму. Много лет ей удавалось оставаться невосприимчивой к мужскому шарму, но на этот раз ее защитные механизмы дали сбой. Наверное, ей придется просто признаться самой себе, что ее влечет к этому мужчине. В этом нет ничего страшного. То, что она находит его сексуально привлекательным, вовсе не означает, что она готова поддаться соблазну.

После ужасной истории с Натаном она запретила себе испытывать сексуальное влечение. Так ей было проще достигать поставленных целей, поскольку ее ничто не отвлекало. Даже принц Ставрос не стал исключением. Несмотря на все его достоинства, ее совсем не влекло к нему физически. Она просто вбила себе в голову, что он подходящая для нее партия, и решила стать его женой. Многие женщины были от него без ума, но она оставалась к нему безразличной. Она испытала облегчение в тот единственный раз, когда он чуть ее не поцеловал. Вскоре ей стало ясно, почему Ставрос больше не пытался это сделать. Оказалось, что он влюбился в их сваху Джессику Картер.

К несчастью, с Дмитрием не работает то, что работало со Ставросом. Ей никогда прежде не доводилось иметь дело с мужчинами вроде него, поэтому он представляет большую опасность для ее самообладания.

Виктория сделала глубокий вдох. Итак, она призналась самой себе, что ее к нему влечет. Это первый шаг. Возможно, однажды она научится его игнорировать.

Пока, к сожалению, у нее это не получается.

Ее вдруг бросило в жар, и она намотала волосы на руку и приподняла их, чтобы охладить шею.

– Можно включить кондиционер? – спросила она, глядя на проносящиеся за окном здания и пальмы. Вдоль дороги протекала река, в мутной воде которой дети ловили рыбу маленькими сетями.

– Он работает в полную силу.

– Что-то не похоже, – пробормотала Виктория. Наверное, это прозвучало как жалоба, но ей никогда прежде не доводилось бывать в местах с таким горячим и влажным воздухом.

– Да, к здешнему климату нужно привыкнуть. Полагаю, ты никогда не бывала здесь раньше?

– Нет, не бывала. А ты?

– Я был здесь один раз вместе с Кольвином, – ответил Дмитрий, глядя в окно. – Это было еще в те времена, когда я выступал на ринге. Мы прилетели сюда помогать местным жителям после урагана.

– Полагаю, он был благородным человеком.

– Да. Меня всегда восхищала его готовность помогать другим. Я перед ним в неоплатном долгу. Со стороны могло показаться, что он помогает мне не из альтруизма, поскольку я приносил ему большую прибыль. На самом деле деньги были для Кольвина далеко не на первом месте. Никто не мог гарантировать, что из озлобленного подростка с улицы, в которого он столько вложил, выйдет что-то путное.

– Как он оказался в Лондоне? Как ты там оказался?

– В Лондон меня привез Кольвин. Сам он отправился туда вслед за женщиной, но у них ничего не вышло. На момент нашего с ним знакомства ее рядом с ним уже не было.

– Где ты с ним познакомился?

– В России.

– Где именно? Ты же знаешь, что Россия – большая страна.

– Знаю, – грустно улыбнулся он. – Мы встретились в Москве. Я тогда участвовал в боях в подпольных клубах. Правил в них было мало, поэтому крови было много.

– Ого.

– Мое знание английского тогда ограничивалось парой десятков слов, выученных в школе. Кольвин совсем не говорил по-русски, зато у него было отличное чутье. Он увидел мой бойцовский потенциал и пригласил меня в бар выпить по рюмке водки. Выяснилось, что он ищет перспективных молодых бойцов для участия в соревнованиях. Он вошел в клуб за несколько минут до того, как я одержал сокрушительную победу над своим противником. Он сказал, что у меня есть талант, и тогда его слова меня насмешили. Ведь я на его глазах избил человека до потери сознания. Мной тогда двигал вовсе не спортивный интерес. Мне просто нужны были деньги. Кольвин сказал, что возьмет меня с собой в Лондон и научит драться так, что мы оба заработаем очень много денег.