Всяк жаждет выделиться, черт бы побрал эту вообще-тонеплохую черту. Жаждет показать себя лучше, сильнее, умнее. Нормальноечеловеческое свойство... да и не только человеческое, всякой рыбе, оленю илидаже червяку свойственно. На лучшего обратят внимание и самки, а значит –потомство пойдет от лучшего, что есть залог прогресса эволюции. Только у людейэто в общем-то правильное стремление принимает какие-то странные формы... Можновыделиться, сделав открытие или хотя бы изобретение, можно спеть лучше всех илистанцевать, а можно объявить себя дворянином, который лучше всех других ужетем, что его дед тоже был дворянином... Или того хлеще – потомственные москвичилучше других уже потому, что их родители перебрались в столицу еще до ихрождения. Можно гордиться тем, что живешь в центре, а не в задрипаныхЧеремушках или в сраном Чертанове. И хотя твоей заслуги в этом нет, но чтоделать, когда нет ни ума, ни силы, ни таланта, а свысока смотреть на соседа охкак хочется?

– Ладно, – проговорил я невесело, – давайтедо обеда посмотрим наших баранов. То есть, штатовцев. Они были землекопами,землекопами и остались. Разве что теперь обзавелись университетскими дипломами,степенями, правят банками и трестами. Но когда я вижу, как профессор дикохохочет при виде швыряния тортами, когда для него высшее проявление юмора, есликто-то поскользнется на апельсиновой корке и задницей об асфальт, то понимаю,что такое американский характер, американский уровень интеллекта... необразованности, а именно, интеллекта! Понимаю, почему Штаты так наглонавязывают свой образ жизни всему миру. Разве не так же навязывают его нашислесари? Уж они точно знают, как вернуть золото партии, сбить рога Америке,лечить рак, построить шахты на Марсе, построить царство всеобщейсправедливости, покончить с преступностью...

Кречет криво усмехнулся:

– К счастью, наши слесаря остаются за станками. Их дажев депутаты не пускают. А вот американские правят своей страной, а теперьтребуют власти над всеми странами и народами.

Коган потыкал пальцем по клавишам своего ноут-бука, долгошарил глазами по дисплею.

– Ничто из ничего не получается, – сказал он совздохом. – Мир уже открыт, эпоха Магелланов кончилась! Все ресурсывыявлены, подсчитаны и поделены. Так что понятно, что если какая-то странаначнет активнее, скажем, выкачивать где-то на земном шаре нефть, то этой нефтидругим останется меньше. А так как Штаты, у которых всего пять процентовнаселения, жрет на все пятьдесят... да-да, это не для красоты словца, Штаты всамом деле потребляют половину всех мировых ресурсов!... Мы разворошили осиноегнездо, заявив, что Россия собирается сама распоряжаться своими ресурсами. Намбы простили, если бы снова начали строить коммунизм, даже промолчали бы,подомни снова всю Восточную Европу, Прибалтику, а теперь и всю Западную – ужевидно, что тех тоже разорим! – но насчет ресурсов Штатам очень непонравится. Они уже к своему карману примерили как Урал, так и якутские алмазы,вычерпали в мечтах нашу нефть, прибрали к рукам леса, поля, земли...

Яузов с демонстративным недоверием слушал горячую речь русскогопатриота. Взгляд военного министра пытался выявить следы пластической операции,после которой горбоносость сменилась чуть ли не рязанскостью, пейсы, понятно,подстрижены... умеют, гады, маскироваться под людей!

Краснохарев постучал карандашом по столу:

– Прошу внимания. Если учесть, что шестьдесят процентоввсех запасов нефти находятся в России, двадцать – в арабских странах, семь – вЛатинской Америке, то обеспокоенность Америки, ладно-ладно, Штатов, вполнепонятна...

– Это он называет обеспокоенностью, – сказалСказбуш саркастически. – Ему бы в забайкаловы пойти.

Забайкалов буркнул:

– Вас там прямо-таки ждут. Платон Тарасович, у меняхорошая новость. Подготовлен проект акционерного общества, аналога которому нетв мире. Запад будет рвать волосы. Везде, где найдет.

Кречет поинтересовался живо:

– Ну-ну! Если это то, над чем ты корпел последнююнеделю...

– То, – подтвердил Забайкалов. Он лучился отдовольства. – Акционерное общество не бабушек, даже не заводиков, а...государств! Акционерное по ядерной энергии. Пятьдесят один процент в рукахРоссии, остальные в арабском мире. Таким образом мы получим десятки... если несотни миллиардов. Это и ядерный щит, и много такого, что сейчас еще неосмыслить. Не скажу, что я в диком восторге от идей господина... товарищаНикольского, но все-таки арабские страны не пошли бы в такой союз... такоеакционерное общество, если бы не широкая дорога исламу в России!

Коган спросил недоверчиво:

– Подготовлен вами?

Брови Забайкалова взлетели на середину лба:

– Так бы я вам и сказал... в тот период! Нет, ужесогласовано с ведущими специалистами, подписано на уровне... гм... надостаточно высоком уровне. Если так пойдет, то через пару недель надодоговариваться о встрече глав правительств. Будьте готовы.

Кречет остановил начавшие расползаться в стороны губы,кивнул на Краснохарева:

– У нас по историческим документам спец СтепанВикторович.

Коган, который все чаще демонстративно смотрел на часы,наконец, с недоумевающим видом поднес к уху, сделал вид, что слушает тикают ли,хотя что может тикать на батарейках, если не бомба?

Кречет покосился на министра финансов:

– Ладно, прервемся на обед. А то Коган начнет грызтьножку стола.

– Ни в коем случае, – испугался Коган. – Я жезнаю, сколько стоят тамошние микрофоны!

Сказбуш поглядел на него пронизывающим взором:

– Ах, ваш Моссад и туда напихал?

Все уже шумно вставали, едва сдерживались, чтобы не бежатьнаперебой, ибо, когда мужчины садятся за стол как за парты, то не важно в какомони ранге, при слове «обед» превращаются в школяров и мчатся к буфету, сшибаявсех и вся с пути.

В столовую ввалились шумной гогочущей толпой. При прошломпрезиденте здесь было, говорят, как в могильнике. Никто не смел даже говоритьгромко. Кречету подражали еще и тем, что подтягивали животы, а кто-то, послухам, даже пользуется корсетом, чтобы не изнурять себя тренажерами.

– Леночка, – на ходу бросил Краснохарев, –мне бифштексик с кровью!.. Махонький такой, чтобы как раз по сковородочке... Несамой крупной, ни в коем случае!.. Так, средненькой.

– Варвар, – сказал Коломиец осуждающе. –Недаром штатовцы немцев зовут гуннами, а нас – скифами.

Столы под белыми накрахмаленными скатертями, вазочка сцветами посреди стола, там явно не только микрофоны, но и телекамеры, стульяподобраны под цвет стен, легкие настолько, что даже министр культуры смог быбросаться ими как пьяный казак в корчме.

Мы усаживались, я взял накрахмаленную пирамидку салфетки,начал разворачивать со словами: