Ли и Рики Нельсона, которые часто исполняли на концертах в качестве попурри. Затем они приступили к работе над новой песней, «Carouselambra», типичном для Led Zeppelin концептуальном эпосе. В ней, словно в абстрактном гобелене, переплелись нити психоделики, прог-рока, диско и пост-панка. Казалось, Роберт вновь почувствовал вкус к музыке, но не более. «Я отстранялся и чувствовал себя в группе некомфортно. Я уже не знал точно, стоит ли оно того», – говорил Роберт. Похожие чувства овладели и Джоном Полом. «В Клиаруэлл мы хорошо провели время, но не более того. Группа топталась на одном месте», – заключил он.

Прошло несколько месяцев, прежде чем наметились хоть какие-то сдвиги. Тем временем Роберт начал появляться на публике без предупреждения: он спел «Blue Suede Shoes» с группой из Вустерширского паба в «Общественном центре Уэверли», а в августе 1978 года спел «Johnny B. Goode» в клубе на Ибице, где он отдыхал с Филом Карсоном. Он даже неожиданно появился на сцене 16 сентября, выступив вместе с Дэйвом Эдмундсом в Бирмингемском таун-холле с версией «My Baby Left Me» в стиле рокабилли.

Казалось, Роберт, наконец, воспрял духом и намеревался двигаться вперед. Выражая оптимизм, он сказал: «Вернувшись к выступлениям, я понял, что в них осталось что-то цепляющее».

Но переход от слов к делу оставался щепетильной темой. Его горе не проходило, а броня оставалась непробиваемой. Остальные участники его сторонились. Они опасались, что уговоры вернуться к работе возымеют обратный эффект.

Наконец, в октябре 1978 года на обсуждение вынесли вопрос о записи нового альбома. Джимми получил предложение от принадлежавшей группе ABBA «Polar Studios» в Стокгольме. Они хотели раскрутить новый бизнес, заманив большую и известную группу тремя бесплатными неделями студийного времени под началом превосходного звукоинженера Лейфа Мазеса. Три бесплатные недели – это все, что хотел услышать не в меру экономный Джимми. Но готов ли Роберт? А Джимми и Бонзо, продолжающие неравную битву с наркотиками? Да и вообще, осталось ли Led Zeppelin что еще сказать миру? С момента работы над новым материалом прошло уже три года.

Итак, сейчас или никогда. Пора выложиться на полную.

[3]

Стокгольм идеально подходил на роль убежища, способного срыть группу от внешнего мира. Город переживал экономический и культурный ренессанс. Исполненный молодежной атмосферы, он заряжал и покорял музыкантов. Конечно, температура воздуха могла бы быть и теплее, но тем лучше, что визит Led Zeppelin стал недолгим и приятным. Джимми решительно настроился завершить работу в течение отведенных им трех недель. Несмотря на сжатые сроки, рабочую неделю решили сократить, чтобы участники могли уделять больше времени своим семьям. В понедельник днем группа приземлялась в Стокгольме, а пятничным утром возвращалась в родную Великобританию. Чтобы уложиться в сроки, группа три недели прорабатывала материал в студии на севере Лондона.

На сей раз Джимми не припас в рукаве ни одного туза. Он пришел в студию практически с пустыми руками: ни кассет с заразительными огненными рифами, ни идей для соло, возникающих, как правило, в процессе. Ничего такого, что Роберт мог использовать как путевую карту, или что-то, над чем можно поработать вместе. Имеющийся материал оказался заслугой исключительно Джона Пола Джонса.

Джоунси заполучил в свои руки «новую игрушку» – синтезатор «Yamaha GX-1», прототип вездесущих потребительских синтезаторов, на многие годы ставший стандартным инструментом рок-н-ролла по прозвищу «машина мечты». Хитроумное устройство обладало тремя рядами клавиш, двадцатью пятью педалями, весило больше 300 килограмм и стоило 60 тысяч долларов. В 1978 году такими «зверюгами» могли похвастать Кит Эмерсон из Emerson, Lake & Palmer, Стиви Уандер, да Бенни Андерсон из ABBA. Джон Пол Джонс по праву мог называть себя бета-тестером.

«В то время звук, который можно было получить из этой машины, очень впечатлял», – сказал он.

«Джон установил синтезатор у себя дома и работал на нем, – вспоминал Джимми, – и, вот чудеса, он начал сочинять песни». И правда, чудеса. Джоунси никогда не интересовался сочинительством. Безусловно, он вносил свой посильный вклад в прошлом, но его нельзя было назвать выдающимся – в лучшем случае скромным. Он явно был не из тех ребят, что могли влет написать зажигательную песню или потенциальный хит. Но Джимми с удовольствием отошел на второй план, восприняв энтузиазм Джоунси как должное. «Если он напишет песни на этом новом чуде техники, так давайте на альбоме выдвинем на первый план клавишные».

На ранней стадии «песни» Джоунси больше походили на свободные инструментальные аранжировки и в значительной степени зависели от вклада его товарищей. Но плоды его творчества представляли собой отличные заготовки для полноценной работы в Швеции. В трек «Carouselambra» внесли вклад Джимми с Бонзо, а заготовленные Джоном Полом фрагменты стали песнями «South Bound Saurez», «In the Evening», а нечто под названием «The Hook» послужило основой для «All My Love».

К сожалению, в Швеции судьба Led Zeppelin оказалась в руках Ричарда Коула. Ричард был тем еще сукиным сыном, но его преданность группе и надежность не вызывали сомнений. Никто лучше него не мог управляться с музыкантами на гастролях и наводить порядок, когда дело пахло жареным. Но героиновая зависимость помутила его рассудок. На самом деле, первым же делом после приземления в Стокгольме он отправился на встречу с наркодилером, который жил прямо напротив «Polar Studios», чтобы у него и Джимми был доступ к наркотикам.

Питер Грант был болен – это еще мягкое слово для того, чтобы описать его наркозависимость и паранойю – и остался в своем поместье. В начале года он перенес легкий сердечный приступ, что дало ему еще один повод для чрезмерного беспокойства. Врачи предупреждали его о необходимости существенно сброить вес, который почти достиг 181 кг, но они ничего не говорили о кокаине. По словам Юнити Маклин, с которой Грант поддерживал связь, «он продолжал посылать Дэйва Нортовера или Рэя Уошберна, чтобы те достали ему наркотики».

Студия «Polar Studios» была просто великолепной. Она располагалась в помещении бывшего кинотеатра и включала в себя навороченную комнату звукоинженера и микшерный пульт на тридцать две дорожки. Изолированные комнатки для записи разделяли пять перегородок из толстого листового стекла. «Потрясающе, – говорил Роберт, – здесь именно то количество живого звука, которое нам нравится». В студию заглянули участники ABBA Бенни Андерссон и Бьорн Ульвеус. Они поздоровались с «Цеппелинами» и помогли им устроиться, выражая сожаление о собственном плотном графике и невозможности провести совместный джем.

7 ноября 1978 года, Led Zeppelin взялись за дело или, по крайней мере, попытались это сделать. «Большую часть времени в студию заглядывали только Роберт и я, – вспоминает Джоунси. – Джимми и Бонзо чаще всего были не в состоянии».

«В обед мы с Робертом и Джоунси уходили выпить пивка, – рассказывает Бенджи Ле Февр. – Сессия начиналась в