Это была не единственная задумка нанести русской армии поражение, лишив ее главнокомандующего. Офицер разведки штаба Обер-Ост, а позже агент особого назначения отдела IIIb ВК Александр Бауэрмайстер впоследствии рассказал — помимо других планов покушений на российских высокопоставленных лиц — об «искусном плане» убийства царя, когда тот вместо великого князя стал руководить Ставкой в Могилеве[1412]. По его словам, покушение не состоялось только потому, что в случае его удачи Николая Николаевича призвали бы обратно, а это являлось для германской стороны худшей альтернативой.

Многочисленные параллели говорят и о подлинности других заданий Колаковского. Людендорф желал взять без боя крепость Новогеоргиевск, защищавшую Варшаву от немецкой атаки с запада и севера. Попытки подкупить ее коменданта доказаны[1413]. То же самое касается поручений относительно подрыва железных дорог и мостов, в том числе варшавского железнодорожного моста[1414]. Людендорф, должно быть, с бессильной яростью наблюдал, как проваливаются эти задания. В приватном письме к Мольтке 9 января 1915 г. (а 11-го Рицлер пожаловался на «пустые игры с желательностью» убийства великого князя!) он сообщил, что теперь затребовал дирижабли и хочет «как можно скорее бомбардировать Варшаву и Ново Георгенск [sic]»[1415]. Поскольку данной возможности он не получил, его помощники продолжали искать подходы к крепости Новогеоргиевск. К лету 1915 г. офицеры разведки Обер-Оста и/или их агенты внутри России таковые нашли: то, что Черчилль считал «удачей»[1416], стало результатом многомесячных попыток подкупа[1417]. Пусть комендант крепости перед соблазном устоял, зато главный инженер во время осады (9–15 августа 1915 г.) передал ее планы немецкому авангарду. В ходе последующих четырехдневных обстрелов Новогеоргиевска немецкой тяжелой артиллерией и его взятия (19 августа), по российским данным, в руки немцам попали 90–100 тыс. чел. и 1500 орудий, по немецким данным — 80 тыс. русских расстались с жизнью![1418]

Помимо этого, в тот же период засвидетельствованы попытки склонить к сдаче комендантов других русских западных крепостей. Одному агенту из Прасныша (Пшасныша) поручили подкупить коменданта крепости Остроленка[1419]. Комендант важной крепости Ковно, генерал от кавалерии В. Н. Григорьев, принял немецкое предложение о выплате миллиона рублей и переселении в Германию, при подходе немцев прекратил оборону крепости и в момент ее осады сбежал. Его судили за преступное бездействие, неприведение крепости в состояние надлежащей обороноспособности, самовольное оставление места службы, принятие взятки и приговорили к 15 годам каторжных работ[1420]. Зато комендант традиционно первоклассной крепости Осовец Н. А. Бржозовский, которому 10 февраля 1915 г. предложили сдать крепость без боя за 200 тыс. рублей или 500 тыс. марок[1421], велел задержать посредника, хотя еще в мирное время был завербован и подготовлен к тому, что в ходе войны знакомый ему офицер германской разведки потребует от него «сдачи позиции». «Комендант отказался. Когда… позже позиция пала перед силой оружия, там обнаружился приказ по войскам, которым… этот офицер награждался и повышался в звании за храбрую оборону»[1422].

Решая вопрос о степени личной ответственности Людендорфа за подобные поручения, нужно вспомнить о его всестороннем контроле над разведывательным аппаратом секции или отдела IIIb при штабе Обер-Ост. Последнее говорит за то, что он не только знал об этих поручениях, но и выступал их инициатором. Судя по его письму Мольтке от 9 января 1915 г., он, по крайней мере, обладал информацией о заданиях по обеспечению сдачи крепости Новогеоргиевск и взрыву мостов через Вислу и одобрил их. А если так, то он с огромной долей вероятности был в курсе задания № 1 из списка — убийства русского Верховного главнокомандующего. Так как оно не удалось, возрос его интерес к другому способу удаления великого князя из Ставки — и к делу подключили петроградскую «партию мира»[1423].