– Сэр Годрик, думаю, когда ты вернёшься домой в этот раз, ты встретишь много врагов, а потому, если кто-нибудь из моих внуков или сыновей захочет поехать с тобой, став под твоё начало, я отпущу человек десять. Что скажете, ребята, – закричал он в зал, – есть ли у кого желание посмотреть, как лорд Лонгшоу сражается, да, вернувшись, привезти с собой интересные истории для девичьих ушей?

Тут же набралось полным-полно желающих отправиться с рыцарем; сэр Лонгшоу немедля выбрал десятерых высоких парней, крепких и умелых в обращении с оружием, и пир окончился ещё веселее, чем начался.

На следующее утро тронулись в путь рано. Старик проводил их до самого края своих лугов, где во множестве паслись коровы и овцы. При расставании он сказал:

– Доблестный рыцарь из Лонгшоу, на сегодня я достаточно прогулялся, и теперь должен возвращаться, но вот что я скажу тебе: если когда-нибудь удача отвернётся от тебя, а это может случиться и при всей твоей доблести, или даже, честно говоря, из-за твоей доблести, то приходи в мои земли, а если я к тому времени умру, к моим сыновьям и внукам, и живи у нас так весело, как сможешь. И не бойся привести с собой своих людей, кого захочешь, а может, и этого славного юношу, – он положил Осберну руку на плечо, – о котором кое-кто из твоих воинов поведал моим людям прошлой ночью занятные истории. А теперь прощайте, сэр Лонгшоу и воины Лонгшоу.

Итак, сэр Годрик с отрядом продолжили путь, и их новые сотоварищи, узнав, куда рыцарю нужно попасть, провели их кратчайшими дорогами. Когда долина закончилась, внезапно, словно стеной, пред отрядом встали холмы, на которые им предстояло подняться. Через эти земли шли прямо на юг ещё три дня. Люди встречались редко, домов почти не было, разве что только время от времени попадались по дороге хижины пастухов, чаще возведенные на телегах, а не на земле. А после трёх дней пути отряд прибыл в долину посреди холмов, через которую на юго-запад протекала одна речушка. По совету пастухов-проводников повернули, оставив холмы, и уже скоро шли по земле, где пахотные поля попеременно сменялись пастбищами. Дома теперь встречались часто, правда стояли они поодаль друг от друга, хотя попадались здесь и поселения. Жители этой земли были не очень-то гостеприимны, но за деньги, правда, будто бы по принуждению, соглашались уступать нужные всадникам товары. На следующий день, находясь всё в тех же землях, воины увидели на холме великолепный город, окружённый белыми стенами, над которыми возвышалось множество прекрасных фронтонов и изящных шпилей. Когда же подъехали ближе (а было это за час до заката), то увидели, что стены города не служат ночным убежищем усталым воинам, ибо ворота были заперты, а из-за укреплений блестели наконечники копий и шлемы стражи. Сэр Годрик выехал вперёд, к воротам, захватив с собой Осберна с трубой. Там он велел юноше сыграть сигнал мира и попросил переговорить с капитаном стражи.

Тогда на ворота поднялся высокий человек, облачённый в белые доспехи, и с ним ещё один, с натянутым арбалетом. Высокий прокричал:

– Уходите, вы, с трубой и все прочие! Разворачивайтесь! Дайте нам увидеть ваши спины! Знаем мы вас, разбойные жители Лонгшоу. Страшитесь увидеть нас вскоре под стенами вашего дома. Уходите и готовьтесь встретить нас.

Сэр Годрик в ответ рассмеялся и развернул коня, но в этот самый миг Осберн, отличавшийся острым взглядом, увидел, как арбалетчик поднимает своё оружие. У Рыжего Воина был наготове в руке гномий лук, а потому арбалетчик ещё прежде, чем успел приставить к плечу приклад, упал, грохоча доспехами, со стрелой в горле, а Осберн быстро поехал вслед за господином. За ним просвистело с полдюжины стрел, но ни одна его не коснулась. С городских ворот доносились громкие пронзительные крики.

Когда же Осберн подъехал к отряду, рыцарь сказал ему:

– Рыжий Воин, Рыжий Воин, острая стрела иногда слишком суровый ответ за грубое слово. В следующий раз пусть они стреляют прежде тебя.

– Нет, господин, – ответил ему Осберн, – если бы я ждал своей очереди, ты мог бы получить стрелу в спину из-за ссоры с тем человеком.

И юноша рассказал ему всё, что видел. Тогда сэр Годрик произнёс:

– Если так, я ошибся, ты прав, благодарю тебя за твой выстрел. Мне следовало бы знать, что ты поступишь разумно.

Отряд объехал этот мрачный город стороной, и через два часа нашёл пристанище в небольшом лесу, выставив на всю ночь стражу. Впрочем, никто не нарушил их покой.

На следующий день, по совету пастушьего народа, они вновь поднялись на холмы, ибо не желали, чтобы население этой страны выступило против них. По правде говоря, сэр Годрик не ожидал подобного враждебного приёма так далеко от своих владений. Отряд шёл по холмам пять дней, почти никого не встречая и из-за неровной дороги продвигаясь вперёд очень медленно. Припасы заканчивались, да и воины были бы рады получить хорошее прибежище на ночь. А потому, когда глазам путников предстала прекрасная равнина со множеством домов и хороших дорог и когда они узнали, что это наикратчайший путь к Непокорному лесу, то повернули наудачу вниз. Ничего дурного не произошло, местные жители с радостью торговались со всадниками, не страшась их и не тая на них вражды. По равнине отряд продвигался два дня, и в конце второго вошёл в славный торговый город, не имеющий иной защиты, кроме бревенчатого частокола. Там путники пробыли целый день. Пришлось быть настороже. Город не содержал наёмную стражу, но по его улицам ходили крепкие мужи, вооружённые длинными кинжалами, и всё говорило о том, что им не нужно будет долго искать алебарды и луки, если потребуется. Впрочем, стычек не было.

Оттуда отряд двигался через поля и селения два дня, а утром третьего воины увидели на холме прекрасный белый замок, а под ним на равнине небольшой вооружённый отряд под знаменем. Рыцарь выстроил своих воинов, и они продвигались вперёд уже осторожнее, ведь хотя противников на первый взгляд было не более двадцати человек, никто не знал, чего ещё можно ожидать, ведь они находились под самыми стенами незнакомого замка. Когда же отряды сблизились на половину полёта стрелы и Осберн разобрал, что на знамени противника изображены две серебряные рыбы на голубом фоне, из рядов защитников замка выехал герольд и, приблизившись к сэру Годрику, произнёс:

– Если бы я знал, кто капитан этих всадников, я приветствовал бы его от имени моего лорда, сэра Рейнольда Фишера из Замка Рыбы.

– Капитан пред тобой, – отозвался сэр Годрик. – Но какое до него дело сэру Рейнольду?

– А такое, – сказал герольд, – что всякий раз, как милорд увидит, что мимо его замка проезжают вооружённые люди числом более десяти человек, он задерживает их и устраивает поединок. Двое путников должны сражаться на острых боевых копьях против двоих из людей милорда до тех пор, пока одного из противников не сбросят с коня или не ранят. Таков обычай Замка Рыбы, и он соблюдается последнюю сотню лет. А потому объяви своё имя, сэр рыцарь.

– Это дурной обычай, – ответил сэр Годрик, – и он никак не входит в планы моего путешествия, ведь я не шучу во время сражения. Но раз уж твой лорд преградил мне путь, придётся защищать себя, как я защитился бы от любого другого лиходея или рыцаря с большой дороги. Так что иди скажи ему, что Рыцарь, Утомлённый Раздором, вскоре явится к нему со своим верным соратником и избавит от необходимости устраивать подобные турниры в дальнейшем.