Голос смолк. На какие-то мгновения воцарилась тишина, и Карвер,теперь уже хмурясь, набрал полную грудь воздуха, чтобы снова дунуть на крест.Но нужда в этом отпала, потому что голос Джона Каллема зазвучал и так, не изкреста, вроде бы, из воздуха над ним.

— Мы сделали все, что могли, партнер, — па-а-артнер, — и янадеюсь, работа наша принесла плоды. Я всегда знал, что крест мне дали толькона время, поносить, и вот он, возвращается к тому, у кого ему положено быть. Тызнаешь, где он закончит свой путь, я… — голос начал стихать на словах «вот он»,а тут стал неслышным даже для острого слуха Роланда. И однако, он услышалдостаточно. Взял крест тетушки Талиты, который обещал положить к подножиюТемной Башни, и надел себе на шею. Крест вернулся к нему, так чего не надеть?Разве ка не колесо?

— Я благодарю тебя, сэй Карвер. От себя, от моего катета,каким от был, от женщины, которая дала его мне.

— Не нужно благодарить меня, — покачал головой Мозес Карвер.— Благодари Джонни Каллема. Он дал его мне на смертном одре. Этот парень былкрепче кремня.

— Я… — начал Роланд, но продолжить не смог. Эмоциипереполняли сердце. — Я благодарю вас всех, — наконец, сказал он. Наклонилголову, приложил ладонь правой руки ко лбу, закрыл глаза.

Когда открыл, Мозес Карвер протягивал к нему высохшиестарческие руки.

— Теперь нам пора идти нашим путем, а тебе — своим. Обнимименя, Роланд, поцелуй меня в щеку на прощание, если хочешь, и подумай при этомо моей девочке, ибо и ей я говорю, прощай.

Роланд сделал все, как его просили, и в другом мире Сюзанна,которая дремала в поезде, направляющемся в Федик, поднесла руку к щеке: ейпоказалось, что папа Моуз пришел к ней, обнял, попрощался, пожелал удачи идоброго пути.

13

Выйдя из кабины лифта в вестибюле, Роланд не удивился,увидев женщину в серо-зеленом пуловере и слаксах цвета мха, стоящую передсадиком. Зверек, не совсем собака, сидел у ее левой ноги. Рядом еще несколькочеловек наслаждались общением с розой. Роланд пересек вестибюль, коснулся локтяженщины. Айрин Тассенбаум повернулась к нему, с широко раскрытыми от удивленияглазами.

— Ты слышишь? — спросила она. — Такое же пение мы слышали ив Лоувелле, только здесь оно в сто раз более сладкоголосое.

— Слышу, — Роланд наклонился и поднял Ыша. Посмотрел вблестящие, с золотыми ободками, глаза ушастика-путаника, под непрекращающеесяпение голосов. — Друг Джейка, какое послание он оставил тебе?

Ыш старался, как мог, и послание, оставленное ему,прозвучало, как: «Данди-о».

Роланд прижался лбом ко лбу Ыша и закрыл глаза. Почувствовалтеплое дыхание ушастика-путаника. Ощутил идущий от подшерстка запах сена, вкоторое не так уж и давно по очереди прыгали Джейк и Бенни Слайтман. А в егоголове, смешавшись с поющими голосами, в последний раз зазвучал голос ДжейкаЧеймберза:

«Передай ему, Эдди говорит: „Остерегайся Дандело“. Незабудь!»

И Ыш не забыл.

14

Когда они вышли из здания «Хаммаршельд-Плаза-2» и ужеспускались по ступеням, их почтительно окликнули: «Сэр? Мадам?»

К ним обращался мужчина в черном костюме и мягкой чернойфуражке. Он стоял рядом с самым длинным, самым черным автомобилем, которыйтолько доводилось видеть Роланду. От одного взгляда на этот автомобиль стрелкустало не по себе.

— Кто прислал нам похоронную повозку? — спросил он.

Айрин Тассенбаум улыбнулась. Роза освежила ее, прибавиласил, вдохновила, но она все-таки ощущала усталость. И ей не терпелось связатьсяс Дэвидом, который наверняка переволновался из-за нее.

— Это не катафалк, — ответила она. — Лимузин. Автомобиль дляособенных людей… или для людей, которые думают, что они особенные, — онапосмотрела на водителя. — Пока мы будем ехать, вы сможете попросить кого-нибудьв вашем офисе получить для меня кое-какую информацию о самолетных рейсах?

— Разумеется, мадам. Позвольте узнать, самолетом какойавиакомпании вы хотите лететь и в какой город?

— Мне нужно попасть в Портленд, штат Мэн. А авиакомпания,которая меня интересует, «Раббербенд эйрлайнс», если у них есть рейс во второйполовине дня.

Окна лимузина тонировали, в салоне стоял полумрак,подсвеченный цветными фонариками. Ыш запрыгнул на одно из сидений и с интересомсмотрел на проплывающий мимо город. Роланд несколько удивился, увидев у однойиз стен пассажирского салона внушительных размеров бар, уставленный бутылками.Подумал, а не выпить ли пива, но решил, что даже такого легкого напитка хватит,чтобы притупить остроту чувств. Айрин по этому поводу нисколько не тревожилась.Из маленькой бутылочки налили себе вроде бы виски, повернулась к нему, подняластакан.

— Пусть твоя дорога всегда идет вверх, а ветер дует в спину,мой отважный друг.

Роланд кивнул.

— Хороший тост. Спасибо, сэй.

— Эти три дня были самыми удивительными в моей жизни. Я хочусказать тебе, спасибо, сэй. За то, что выбрал меня, — «А также за то, чтотрахнул», — подумала она, но вслух не сказала. Она и Дэйв иногда ещенаслаждались гимнастикой под одеялом, но эти забавы не шли ни в какое сравнениес прошлой ночью. А если бы Роланда еще и не отвлекали всякие и разные мысли?Скорее всего, она бы просто взорвалась от наслаждения, как петарда «Черныйкот».

Роланд кивнул, глядя, как улицы города, того же Луда, толькоеще молодого и полного жизненных сил, проплывают мимо.

— А как же твой автомобиль? — спросил он.

— Если он нам понадобится до того, как мы вернемся вНью-Йорк, кто-нибудь перегонит его в Мэн. А может, мы обойдемся «Бимером»Дэвида. Это одно из преимуществ богатства… почему ты на меня так странносмотришь?

— У тебя есть картомобиль, который называется «Бимер» [103]

— Это сленг, — ответила она. — На самом деле, у него «БМВ».Сокращение от названия компании «Бавариан мотор воркс».

— Ага, — стрелок попытался сделать вид, что все понял.

— Роланд, можно тебя спросить?

Он вертанул рукой, предлагая ей продолжить.

— Когда мы спасли писателя, мы при этом спасли и мир? Мыспасли, уж не знаю как, спасли?

— Да.

— Как же так вышло, что от писателя, и не такого ужхорошего, я могу так говорить, потому что прочитала четыре или пять его книг,зависела судьба всего мира? Или всей вселенной?