Они мою хотят запомнить смерть.

ХХХIII.

Не слышал? Но заполнил воздух звук!

Зовет в ушах, как колокольный звон.

И тысячи забытых мной имен

Бросаются ко мне. Движенья рук

И глаз, и шепот: «Мы с тобою, друг!»

Нахлынули огнем со всех сторон.

XXXIV.

Они пришли сюда, на склон холмов,

Меня направить на последний шаг.

Я вижу их. Они — моя душа.

Ждет верный рог. Я к вызову готов.

И здесь, на перекрестье всех миров,

Я протрубил…

Иногда я думаю, что написал о книгах цикла «Темная Башня»больше чем о самой Темной Башне. Эти писания включают в себя растущий раз отразу синопсис (или «Краткое содержание») в начале пяти первых томов ипослесловия (по большей части совершенно не нужные и, если смотреть на них попрошествии времени, раздражающие) в конце каждого. Майкл Уилен, великолепныйхудожник, который иллюстрировал как первый том, так и этот, последний, показалсебя и первоклассным литературным критиком, когда, после прочтения гранок«ТБ-7» высказался в том смысле, и с такой непривычной для слуха прямотой, чтодовольно таки легкомысленное послесловие, которым я снабдил эту книгу, вноситдиссонанс и неуместно. Я прочитал послесловие еще раз и понял, что он прав.

Первая половина этого написанного с добрыми намерениями, нодействительно не вяжущегося с предыдущим текстом эссе можно найти в видевступления в любом из четырех первых томов; она называется «О сутидевятнадцати». Я уже подумал о том, чтобы оставить седьмой том безо всякогопослесловия: пусть открытие Роланда на вершине Башне станет моим последнимсловом в этой истории. Но потом понял, что целесообразно затронуть еще одинмомент, более того, необходимо затронуть. Я говорю о моем присутствии в моей жекниге.

У этого литературного приема есть умный научный термин«метареализм». Я его ненавижу. Я ненавижу его претенциозность. Я в этой историитолько по одной причине: с какого-то времени знал (сознательно — посленаписания «Бессонницы» в 1995 г ., подсознательно — временно потеряв след отцаДоналда Каллагэна ближе к концовке «Жребия»), что многие из моих произведенийтак или иначе соотносятся с миром Роланда и его историей. Поскольку написал ихименно я, предположение о том, что я — часть ка Роланда показалось мнелогичным. Моя идея состояла в том. Что использовать цикл историй о Темной Башнекак некое подведение итогов, объединение максимального количества из написанныхранее произведений под крылом одной и той же истории. Опять же, речь тут идетне о претенциозности (и надеюсь, цикл этот таковым не кажется), а только оспособе показать, как жизнь влияет на искусство (и наоборот). Думаю, если выпрочитали последние три тома, то поймете, что в этом контексте они подводятоснову под мои разговоры об уходе на отдых. В каком-то смысле, мне теперьнечего сказать. После того, как Роланд достиг своей цели… и я надеюсь, читательувидит, что, найдя Рог Эльда, стрелок, возможно, найдет путь к разрешению своихпроблем. Может, даже к искуплению грехов. Все ведь подчинялось одной цели —дойти до Башни, вы понимаете (моей, точно так же, как и Роланда), и она,наконец, достигнута. Вам, возможно, не понравится то, что нашел Роланд навершине, но это уже совершенно другой вопрос. И не пишите мне на сей предметсердитые письма, потому не стану я на них отвечать. Сказать мне об этом большенечего. Меня самого такая концовка не сильно радует, если вы хотите знатьправду, но это правильная концовка. Собственно, единственная концовка. Выдолжны помнить: я все это не выдумываю; всего лишь записываю то, что вижу.

Читатели будут рассуждать о том, насколько «реален» СтивенКинг, появившийся на этих страницах. Ответ: не так, чтобы очень, хотя тотСтивен Кинг, которого встретили Роланд и Эдди в Бриджтоне («Песнь Сюзанны»)очень похож на Стивена Кинга, каким он, помнится, был в то время. Что жекасается Стивена Кинга, который появляется в этом завершающем томе… давайтескажем так: моя жена попросила меня не давать фэнам этого цикла очень уж точнойинформации о том, где мы живем и какие мы на самом деле. Я с этим согласился.Не потому, что хотел (я думаю, один из приводных ремней — прорыв выдуманногомира в мир реальный). Дело в том, что мое писательство — часть не только моейжизни, но и ее, и она не должна нести какие-либо неудобства из-за того, чтолюбит меня и живет со мной. Поэтому я сильно подправил географию западногоМэна, доверяя читателям в том, что они поймут, почему я это сделал. Так что,если у вас возникнет желание заглянуть к нам и поздороваться, пожалуйста, ещераз подумайте, прежде чем выезжать из дома. У меня и моих близких гораздоменьше возможностей на уединение, чем нам бы хотелось, и у меня нет желания ещебольше сужать эти рамки, уж не обессудьте. Я знакомлюсь с вами через мои книги.Позвольте им стать и вашим средством знакомства со мной. Этого достаточно. А отлица Роланда и его ка-тета (теперь распавшегося, увы) я благодарю вас за то,что пришли и разделили со мной их приключения. Ни на один проект в моей жизни яне положил столько сил, и я знаю (никто не знает этого лучше меня), чтополностью успешным назвать его нельзя. Да и разве может быть таковой хоть однопроизведение, созданное воображением? Тем не менее, я не отдам назад ни однойминуты, из того времени, что прожил в где и когда Роланда. Эти дни в Срединноми Крайнем мирах были удивительные. В эти дни мое воображение работало такчетко, что мог унюхать запах пыли и услышать треск кожи.

Стивен Кинг

21 августа 2003 г .