class="v">I ст. 2-сл.: Мечтой своих святых творцов

II ст. 1-сл.: И кубок твой беру, спеша

2-сл.: Кругом прибой грозящих струй

4-сл.: Вечеровой порой в тиши

III ст. 1-сл.: До дна взволнован мой народ

2-сл.: Но ввысь иду одной тропой

3-сл.: В свободный голубой простор

4-сл.: Друг, взор полуживой закрой

IV ст. 1-сл.: И в час, когда не кончен бой

2-сл.: Оглашены глухой пальбой

3-сл.: Столетий подвиг роковой

4-сл.: И кто же? Брат передо мной!

Какая именно часть слов с мужскими окончаниями на каждой позиции оканчивается на — ой, показано в таблице 2: в левой части число всех слов каждого типа с мужским окончанием, в средней части — число слов на — ой, в правой — доля слов на — ой от всех слов каждого типа. Единичные 5- и 6-сложные слова не выделены в строки, но включены в суммы.

Из таблицы 2 видно, что на последнюю стопу (с ее обязательным мужским окончанием) оттягивается около половины всех слов с мужскими окончаниями (левая часть таблицы 2): 50 % у Ломоносова и Твардовского, 51 % у Фета и Цветаевой, 52,5 % у Брюсова, 55,5 % у Пушкина. Что же касается слов с мужскими окончаниями на — ой (средняя часть таблицы 2), то они оттягиваются на последнюю стопу заметно сильнее (148 слов из 223). Выпишем для каждого поэта средний процент ой-слов для внутренних (I–III) стоп; для последней (IV) стопы; для всех стоп вместе; и процент — ой-слов на IV стопе от общего количества ой-слов (таблица 3).

Мы помним: средняя речевая доля ой-слов от всех слов с мужскими окончаниями (по прозе) — 2,5 %. Мы видим: в стихах эта средняя доля повышается: у Ломоносова еще ненамного; у Пушкина, Фета, Брюсова и «пушкинизирующего» Твардовского — в два раза и более; у Цветаевой же, гнушающейся легкими рифмами, она вновь падает до общеречевой. Далее, мы видим: эта доля повышается в первую очередь на последней, нуждающейся в рифмах, стопе: даже у Ломоносова — в полтора раза, а у Пушкина, Фета, Брюсова и Твардовского — в 2,5–3,5 раза. В результате этого последняя стопа оттягивает на себя не половину, а больше ой-слов: почти три четверти у Пушкина, две трети у Фета и Твардовского. Любопытно, что, когда у Брюсова ой-рифмы на последней стопе уже начинают убывать, доля ой-слов на внутренних стопах еще продолжает повышаться: поэтам как бы по инерции трудно отказаться от языка, искусственно обогащенного ой-словами, и они поначалу лишь сдвигают их с рифмующей позиции на внутренние и только потом (у Цветаевой) отступают к нормам естественного языка.

Таблица 2

Таблица 3

И последнее, что мы видим: среди ритмических типов слов выше всего процент ой-окончаний — у трехсложных, «анапестических», типа голубой. По видимому, это тоже специфика стиха. Среди 50 ой-слов прозы Гоголя и Чехова трехсложные слова составляли около четверти; у Ломоносова тоже (а у Цветаевой еще меньше); зато у Пушкина, Фета, Брюсова, Твардовского — в среднем 40 %. Объяснить это мы не можем, высказываем лишь предположение. Дело в том, что употребительность ой-окончаний в рифме нарастает и убывает параллельно употребительности альтернирующего ритма в ритмике. Как показано А. Белым, К. Тарановским и их продолжателями, ритм типа Адмиралтейская игла нехарактерен для Ломоносова, выступает на первый план при Жуковском, господствует от Пушкина до Фета, ослабевает у Брюсова, сходит на нет у Цветаевой и возрождается у таких классицистов, как Твардовский. В этом ритме учащались пропуски ударений на III стопе, от этого учащались «анапестические» трехсложные слова на IV стопе; это происходило одновременно с освоением ой-рифм, и в результате звучание «анапестических» слов стало связываться в подсознании поэтов со звучанием ой-окончаний: сперва в рифме, а потом (еще не у Пушкина, но уже у Фета) и вне рифмы, на предпоследней стопе. Насколько основательно это предположение, покажут дальнейшие исследования.

4

Характерно ли это учащение ой-окончаний только для рифмованного 4-стопного ямба или также для других размеров? Мы сделали контрольные подсчеты по мужским строкам пушкинского 4-стопного хорея (лирика и сказки) и 5-стопного ямба (лирика, «Гавриилиада», «Борис Годунов», «Маленькие трагедии»). Подсчитывался процент ой-окончаний внутри строки и в конце строки от общего числа строк, а также процент ой-окончаний в конце строки от общего числа ой-окончаний («оттянутость» их на рифму) (таблица 4).

Прежде всего бросается в глаза отличие нерифмованных строк «Бориса Годунова» и «Маленьких трагедий» от рифмованных строк всего остального нашего материала: только здесь процент ой-окончаний в конце строки держится около общеречевой нормы (2,5 %) и только здесь конец строки оттягивает на себя не больше, а меньше половины всех ой-окончаний. Это еще раз подтверждает, что повышенный процент ой-слов в стихе вызван именно потребностями рифмы. Далее, обращает на себя внимание разница между процентом ой-рифм в лирике и в больших жанрах (сказки, «Гавриилиада»): в лирике он в два с лишним раза выше и оттягивает на себя соответственно больше ой-окончаний. Сходное соотношение было у Пушкина между лирикой и большими жанрами и в 4-стопном ямбе. Наконец, видно, что процент ой-окончаний внутри стиха от числа строк в 5-стопном ямбе больше, чем в 4-стопном ямбе и хорее: это оттого, что 5-стопная строка длинней и дает больше места для внутристишных мужских окончаний.

Таблица 4

Напомним в заключение, что во всех наших таблицах мы старались давать средние показатели по как можно большему материалу; а за ними стоят показатели по отдельным произведениям, более индивидуальные, но менее статистически надежные. Так, 3 % ой-рифм по сказкам складывается из 2,8 % по «Царю Салтану», 4 % по «Мертвой царевне» и 1,4 % по «Золотому петушку» (соответственно 500, 276 и 142 строки). При более тонком анализе это может еще представить интерес для исследователя.

5

Мы уже говорили, что в прозе из 50 слов на — ой было 6 существительных, 14 прилагательных, 3 наречия, а остальные были местоимениями (мой, собой — 7 словоупотреблений) и местоимениями-прилагательными (какой, такой, одной, другой — 20 словоупотреблений). Ни глаголы (стой, укрой), ни междометия (ой) не встретились ни разу. Больше половины словоупотреблений, таким образом, приходилось не на знаменательные, а на вспомогательные слова. В стихах эта картина меняется.

Всякое разделение ой-слов по частям речи требует оговорок. Субстантивированные прилагательные (больной, часовой, по мостовой) мы здесь причисляли к существительным. Местоимения-прилагательные (какой, другой) мы учитывали отдельно, не причисляя ни к местоимениям,