Вот как — оказывается, к Баронессе пытались применять уже действительно все методы воздействия.

Вампир задумался, глядя на пламя в камине.

— Она тоже стремится умереть, — помолчав, продолжал Дальгондер. — Но мы делаем всё, чтобы не допустить такого.

— Что же это? — задумчиво проговорил Дагратдер, — Страх перед подельниками, перевешивающий страх смерти, или же готовность умереть за идею?

— За идею? Что же за идея-то движет ею? — спросила Верховер.

— Точно не знаю. Возможно — истребление магов, как мирового Зла.

— Что же такого плохого совершили мы, маги, чтобы возводить нас в ранг мирового Зла?

— вопросил Гриндор.

— А разве это имеет какое-то значение? — холодно усмехнулся вампир. — Люди весьма подвержены всяким фобиям и настолько легко внушаемы, что для объявления кого-либо мировым Злом и повода-то особого не надо. Просто измысли достаточно стройную теорию, проиллюстрируй её умозрительными подтверждениями и фактами, подтасованными так, как это необходимо тебе, и можешь смело приступать к вербовке последователей, вдалбливая им всю эту чушь. Уверяю вас, определённое количество последователей отыщется всегда.

— Ваше величество, позвольте задать вам один вопрос, — обратилась к нему Верховер.

— Задавайте, кто ж вам мешает, — улыбнулся вампир, намекая, что вовсе не обещает дать ответ.

— Предположим, вы правы, и Ламина действительно принадлежит к некой организации, поставившей своей целью истребление магов. На минуточку даже допустим, что эта организация достаточно многочисленна и представляет реальную угрозу. Но вам-то что за печаль, если на Альтеране станет меньше магов или пусть даже нас не останется вовсе? По-моему, на вашем месте, было бы логичней обрадоваться возникновению такой организации

— ведь только маги и в состоянии противостоять вам, вампирам.

Дагратдер усмехнулся:

— В логике вам действительно не откажешь. И всё же я не нахожу ни малейшего повода для радости. Во-первых, откровенный дисбаланс сил, как бы странно это не прозвучало, не принесёт нам пользы. Сейчас мы сплочены и этим сильны. А если вернутся времена вольной охоты, это разобщит нас, а в более далёком будущем вообще приведёт к регрессу. Во-вторых, вам ясны цели лидеров этой самой организации? — он в упор посмотрел на декана Вэда.

— Нет, — честно призналась та.

— Вот и мне — нет. А неизвестность всегда настораживает. Тем более что, как вы сами изволили заметить, идея истребить магов представляет весьма серьёзную угрозу для всех людей, а потому кажется более чем странной. Но я отнюдь не склонен полагать, будто во главе организации стоит сумасшедший, а значит, какую-то цель он или они всё же преследуют и готовы заплатить за оную даже такую цену.

— Не знаю, какие у них цели, но эта мысль, что они хотят истребить всех магов — просто бред! — вскричала Верховер. — Убийство каких-то конкретных магов, которые мешают кому-то по тем или иным причинам — это я ещё понимаю. Но уничтожение магов, как класса

— как ни крути, это отдаёт исключительно безумным фанатизмом. Церковники нас, конечно, не любят… однако никогда не решатся на столь отчаянные меры.

— Не помню, чтобы я тут упоминал церковников, — ухмыльнулся вампир. — Ладно, не вижу смысла продолжать дискуссию о неведомых доподлинно нам вещах. Мы знаем, что некто использует неизвестную никому, в том числе и нам, магию. Разве это не повод хорошенько задуматься и приложить все усилия, чтобы прояснить ситуацию?

— Вот с этим я однозначно согласна, — ответила Верховер.

— Тем более что свои сети они используют не абы для чего, а конкретно для убийства магов, действующих или будущих — не суть важно.

— Как я погляжу, ваше величество, вы превосходно осведомлены обо всём, что происходит в Блонвуре, — раздражённо заметила декан Вэда.

— Смею вас заверить, моя осведомлённость отнюдь не ограничивается стенами данного замка, — свысока улыбнулся вампир.

— Не знаю, как вам удалось столь широко раскинуть сеть своих осведомителей… но вашего шпиона здесь мы вычислим, это я вам обещаю! — с вызовом бросила ему Верховер. Похоже, тот факт, что бордгирский лазутчик сумел проникнуть в стены Блонвура, бесил её конкретно.

— Успехов вам, любезнейшая, — тон Дагратдера сочился ядом. — Вы убийцу-то у себя под носом полгода отыскать не могли. Однако, конечно же, ничто не мешает вам тешить себя надеждой.

Верховер буквально побелела от злости — в такой ярости декана Вэда Джейлис ещё не видела. Впрочем, кому, как не ей, знать, насколько лихо Элестайл умеет выводить из себя других. Сколько раз в Г иблом лесу ей самой до жути хотелось придушить наглого вампира.

— Не пора ли нам навестить нашу очаровательную Баронессу? — Дагратдер плотоядно улыбнулся, обнажив клыки.

— Хорошо. Сейчас я открою проход.

Фортейл в одиночестве удалилась в соседнюю комнату, затем вернулась за остальными.

Когда отворили дверь камеры, Джейлис не сдержала восклицания ужаса. Баронесса выглядела хуже некуда — вся в синяках и кровоподтёках, она безвольно свисала с потолочных кандалов. На очередной приход своих мучителей узница отреагировала взглядом, источавшим поистине убийственную ненависть. Но тут узрела двух вампиров… и вдруг задрожала как осиновый лист. Из её глаз в единый миг исчезла всякая ярость — их полностью оккупировала вселенская паника.

Вампиры тоже заметили её реакцию и не замедлили в ледяных улыбках продемонстрировать свои ужасающие клыки.

— Говорят, по-хорошему ты не желаешь отвечать на вопросы? — произнёс Дагратдер. Если то, что сделали с Баронессой, называется по-хорошему, Джейлис не хотела бы узнать, как выглядит по-плохому.

Но Баронесса уже отчасти справилась со своими первыми эмоциями, и теперь страх в её глазах смешивался с лютой ненавистью. А развязать язык её не заставило даже появление вампиров.

— Молчим, значит? Ну-ну, — усмехнулся Дагратдер. — Ладно, для начала хотя бы подтвердим отсутствие у тебя способности к магии. Будь столь любезна, подставь-ка шейку.

Баронесса в отчаянии замотала головой и изо всех сил прижала подбородок к груди. Но вдруг как-то вся обмякла, подняла голову, хотя в её глазах по-прежнему бесновался ужас, и запрокинула её дальше назад. Вампир впился клыками в её горло.

— Э нет, вот так мы не договаривались! — Гриндор рванулся к нему, но второй вампир удержал его на месте.

— Не бойтесь, Дагратдер вовсе не собирается убивать вашу пленницу, — спокойно пояснил он.

Повелитель вампиров оторвался от горла жертвы и, как показалось Джейлис, несколько брезгливо обтёр губы белоснежным кружевным платком, тут же окрасившимся ярко-алыми пятнами. Джейлис увиделась странность и в самом действии, и в отношении вампира к крови Баронессы — помнится, отведав её крови, Элестайл уж точно не испытывал брезгливости и платком вовсе не пользовался, а напротив с наслаждением облизал губы. Если платок Джейлис ещё могла объяснить его нежеланием шокировать окружающих, то тот факт, что вампир может побрезговать чьей-либо кровью, вызвал у неё немалое удивление. В Бордгир вроде бы не самых приятных личностей отправляют, и какой бы дрянью не была Баронесса, вряд ли она отвратительнее любого из них.