которую так и не удалось растащить — силёнок не хватило, — парни, дело, значит, такое. Да уж. Грёбаный зад! Долбаный певака сгинул, и мы не знаем, дошёл он до Члена или нет. Сраный эльф! Чтоб его тролль поимел! Жрачку нам не принесли, заловили их, походу. Но раз за нами до сих пор не пришли, значица, не болтали братья лишнего. М-да. Тварь долбаная! Значица, в ближайшей вонючей дыре рыбы грёбаной наловим, пожрём и двинем. Грёбаный зад! Эльфья дырка!

Болдог ожидал бунта, однако соратники на удивление легко подчинились. Устали, может? Наскоро собрав вещи, алкарим обошли завал, свернули к очередному крутому спуску, двинулись вдоль пересохшего ручья, обогнули вонючую зеленоватую лужу и вышли к узкому проходу между скал. Решив, что новая тропа вполне может пролегать здесь, соратники поспешили вперёд, но, когда каменная щель стала совсем узкой — вдвоём едва разминёшься, дорогу отряду перегородил огромный волк.

Зверь будто вырос из-под земли. Он стоял неподвижно и молча, смотрел светящимися жёлто-красными мудрыми глазами, словно чего-то выжидая. Если бы волк не был размером с пони, орки, вероятно, сразу пристрелили бы его, но габариты хищника напугали алкарим до оцепенения.

Опомнившись, Болдог метнул в чудовище кинжал, однако зверь подпрыгнул, перескочил летящий клинок и бросился в атаку, разинув слюнявую пасть. Орки начали толкаться, пытаясь быстрее развернуться и побежать, только получалось плохо. Зверь в одно мгновение настиг отряд и повалил самых ближних к себе юнцов. Пробежав по ёрзающим телам, волк прыгнул на следующих, раздирая когтями лица, спины и руки. Орки принялись отчаянно отбиваться, однако хищник оказался слишком силён. Заставив лечь ещё троих, зверь перепрыгнул пытавшихся спасаться бегством алкарим и унёсся во тьму.

Болдог поднялся. Раны страшно болели, но понимание, что повезло остаться в живых после встречи с чудовищем Владыки, заставляло забыть обо всём. Вот это везение, эльфья дырка! Скомандовав продолжать путь, несмотря на сочащуюся по лицам и телам кровь, лидер отряда вывел соратников к огромному плато, где почти ничего не росло, валялись огромные валуны, и виднелись цепочки следов, часть из которых вполне походила на отпечатки стоп тролля.

— Валим! — произнёс очень тихо один из собратьев, озираясь. — Карту потом по памяти нарисуем.

— Валим, — согласился Болдог, и в этот момент воздух словно зазвенел чарующим голосом, зовущим идти в сторону валунов.

Задание выполнено

Однако, чары, похоже, подействовали не на всех, а лишь на способных выстроить на фундаменте лжи цепочку рассуждений и прийти к пониманию — подчинение полезно.

— Ты чё, долбанулся?! — возмутились двое братьев, годившиеся только для самой простой работы, например, набить кому-то рожу. — Ты чё?! Куда, эльфья жопа?! Долбанулся?!

— Заткнулись! — рявкнул на них Болдог. — Следы видно? Видно, я спросил?! Это тролль, ясно? Но говорит счас не он! Значица, его тут нет! А есть кто-то, кто поможет! Ты чё, бабу испугался?

— Зыркалка, — серьёзно покачал головой полуорк постарше. — Они обычно мышами с крыльями делаются. Летают, зыркают. А потом Алкару шепчут разное. Они ещё девками прикидываются и… Ну… — вояка смутился.

— Не с тобой, ясно, — командир подумал, что обязан отдолбить зыркалку, чтобы укрепить авторитет, ведь никому здесь точно не перепадало подобное. — Идём.

Ветер подул сильнее, закружил мокрые снежинки, а потом вдруг словно расступился перед отрядом, и в десятках двух шагов перед алкарим появилась хрупкая, легко одетая девочка, державшая на руках золотого ящера, значительно превосходившего её размером. Рептилия определённо была живая, просто абсолютно доверяла существу, таскавшему её по возвышенности.

— Это мой любимчик, — сказала девочка. — Его так и зовут — Любимчик. Я хочу вас познакомить с моими друзьями.

— Самец? — деловито поинтересовался полуорк из отряда.

— Это мой малыш, — кивнула монстрица. — Он хороший.

— Дай его член посмотреть! Глянем, в честь чего командира назвали!

Алкарим расхохотались, девочка отпустила ящера и взлетела крылатой мышью на высокую скалу.

— Так вы знаете моего друга! — пропищала она. — Хороший орк, только никак мою любимую эльфийскую песенку не запомнит. Вечно путает слова. Кстати, — монстрица посмотрела пронзительными красно-зелёными глазами без зрачков, — этот дракончик крайне мил. Не то, что его папа. На вашем месте, воины Светлого Владыки, я бы с ним подружилась сейчас, потому что потом он вырастет и будет считать вас глупыми.

Алкарим, как по команде, обернулись на золотого ящера, который медленно шёл по направлению к скале, где сидела мышь.

— И как с ним дружить? — Болдог задал вопрос о драконе, однако думал совсем не о нём — не покидало желание поиметь зыркалку, но в облике животного она была слишком мала — тычок ни в одну дырку не пролезет.

Монстрица, до этого не останавливавшая подолгу взгляд ни на ком из алкарим, вдруг посмотрела на молодого командира очень внимательно.

— Ты прав, — сказала она странно изменившимся голосом, — со мной дружить выгоднее, чем с ящером.

Подобравшись, мышь прыгнула вниз и встала на заледенелые камни у подножия скалы уже в образе босоногой девочки. Худая и жалкая, с огромными печальными глазами цвета чистой воды, она чуть съёжилась, будто от холода. Болдог почувствовал, как между ног начало тянуть. Да-а! Тварюжка знает, что ему нравится! Можно было бы ещё помладше, конечно, но и так хорошо. Грустненькая, слабенькая, ручки-ниточки, ножки-палочки. М-м-м-м…

— Ты же здесь командир? — свистяще уточнила монстрица, смотря исподлобья.

— Я, — гордо хмыкнул Болдог.

— Пойдём, — к орку потянулась тоненькая ладошка. — Поговорим.

Чувствуя, как стремительно поднимается авторитет, командир сжал пальцы девочки и направился к пролому в скале. Возможно, в другой ситуации Болдог бы вспомнил, как выглядят сами собой образовавшиеся туннели, и чем от них отличаются рукотворные, однако сейчас твердеющая позиция лидера в обществе мешала думать о чём-то, кроме необходимых шагов для возвышения. Позади раздалось одобряющее улюлюканье. Зави-и-идуют, но показать боятся! Гы!

Ладонь монстрицы выскользнула из руки орка, словно рыбка, позади послышался скрежет камня о камень, и герой-любовник, опомнившись, обнаружил себя в какой-то драной дыре. Пещера что ль? Или жопа чья?

Внутри