Любо, братцы, любо!

Таверна была полностью каменной, на стенах и полу красовались давно не меняные и не чищенные шкуры домашнего скота, мебель в основном ковалась, а сверху клались плиты, либо кожа. Подходящего для изготовления столов дерева в этих краях не росло, а закупать никто не хотел — смысл? Первая же драка, и конец дорогой столешнице да скамье! А железную даже если и погнут, так раз-два и поправили.

Дверь не слишком уверенно открылась, вошёл юный орк, злой и крайне обиженный. Одежда на нём заметно промокла, причём сверху значительно больше, чем снизу, что делало этому несчастному честь — не ссыкло. Ну, то есть, не очень ссыкло.

— Я-я эт-то… — начал запинаться юнец, подрагивая и стуча зубами от холода. — Отработа-таю. Да-дай пог-греться, дядь.

— Да греться и без оплаты можешь, только не круши тут ничё, — спокойно ответил трактирщик, протирая от копоти и воска стол, на котором пересчитывал всякие мелочи: игральные кости, куски соли, засушенные приправки для веселья. — И девок не трожь. Парней тож. Сиди, в ощем тихо.

— Я петь умею! Могу ра-развлечь тут!

— Ха! Ха-ха! Тут и без тебя весело.

Вздохнув, несчастный орк сел в уголок подальше от двери и съёжился.

— Командир наш знает, каво выбирает! — донеслась нестройная песня. — Грянула команда, да забыли про меня.

Им досталась воля да весёла доля,

Мне досталась пыльная горючая земля.

— Эй, не сиди тут один, давай к нам, — позвал вдруг высокий полуорк со светлыми космами, которые, даже грязные, чёрными не выглядели. — Коль расскажешь что занятное, накормим.

Мокрый бродяга поспешил принять приглашение, сел на скамью у длинного стола и начал говорить, хотя большинство его не слушали:

— Да я-я, это… Логово тролля искал. Задание м-мне, ну, это, да, дали.

— И чё? Не нашёл?

— Не нашёл. Мы, то-то есть я, ну, нашли кучу огромную! Камни там. Решили разобрать. Они ж, это, мешают! Дорогу расчистить надо! А мне сказали идти предупредить. Ну… Остальных, что тут, чтоб его тролль поимел, завал! Но счас разберём! Ну, я сообщил, назад пошёл, но замёрз.

— У нас занятнее истории, — гордо заявил воин, лицо которого настолько изуродовали шрамы, что было непонятно, орк это или нет. — Я как раз начал одну. В общем мы с братанами охраняли кузницу одну, там, грят, чёт шибко важное делают. А потом пришёл хрен один и грит, тип, на востоке помощь надо. Там, грят, дикие остроухие задницы с кем-то объединились, мешают. Ну, мешают, так мешают. Мы, значит, дела передали и пошли. Оказалось, не поверишь, малец, Фангли на восток далеко ушёл. Грят, ресурсы искать для Светлого Владыки. Тип, мало нам тут. Грят, там под землёй дрожит чёт, причём не тока у гор пограничных, но и дальше. Тип расти перестало даже самое сорное. И скотина нервничает. Там, грят, плато. Гор рядом в помине нет, а трясёт. Будто шевелится под землёй чёт. Страшно, да? То-то же! А Фангли, грят, не столько для Светлого Владыки старается, жопу рвёт, сколько о своих драконах печётся. Не слышал, что на востоке их уже не два, а с десяток? Мелкота пока, но они ж вырастут! В ощем, мы пошли этих ушастых диких жоп натягивать, а они нас в кольцо взяли. Как тебе такое, а? Но самое-то такое дальше!

Юный орк, видя, что все заняты либо рассказом, либо пением, начал подъедать, что выглядело бесхозным.

— Мы с ребятами этим остроухим: «Так, мол, и так, ваша взяла, сдаёмся, обещаемся исправиться, вам по гроб жизни служить, хотите, Моргота пойдём валить вместе с вами?» Не поверили. Копья да стрелы выставили, ну всё. И тут… Так, а ну не жрать!

Едва согревшийся бродяга замер, начал извиняться, торопливо прожёвывая.

— Подошёл к нам, — продолжил рассказ воин, — значит, один из этих. Из-за гор, короче. Ну, у которых флаг красный с кувшинкой раскрытой. И грит такой, значит, вот, отпустим вас, если расскажете нам, что знаете о таких же отрядах. С кувшинкой, значит. Точнее, об отряде. Честно скажу: я ни долбака не понял, чё им надо было, к тому ж я раньше в тех краях и не бывал. Но один наш братан сказал, что слышал о каких-то кувшинковых. Ну, он-то их не так назвал, а на «ф» как-то. Фангоринги, Финоринги, да срать. В общем, не кувшинка то оказалось, а звезда, но и на это срать. Я, кароч, только одно понял: братан обещал их проводить туда, где кого-то важного закопали. Тип были тут какие-то жопы ушастые с запада, но все полегли. Давно. Ещё до какой-то долбаной вылазки-хренылазки. В общем, пока то, да сё, мы дёру дали. Нас особо не преследовали, думаю, потому шо много нас было, и если б жопы ушастые за нами погнались, мы бы дали бой, и половину точно положили бы. А они нам в уши лили, тип, они не за головами припёрлись, а за финформасией.

— Кувшинка — это шо? — поинтересовался уже довольно сильно пьяный орк, присоединившийся к веселью.

— Да дыра вонючая! С листьями, как тарелки! — пояснил рассказчик. — Когда тепло, на воде бултыхается. Ну, цветок такой южный. Не растёт у нас, кароч.

Юный орк окончательно отогрелся и уже было собрался тихонько сбежать, чтобы не заставили платить чем-нибудь неприятным, как вдруг дверь таверны распахнулась, и вошли трое алкарим. Двое из них смотрели глазами пастухов, которым неважно, трахать себе подобных, или кто из стада тоже сойдёт. А третий…

— О! — указал он на почти обсохшего собрата. — А ты чё тут делаешь?

— Да не твоё дело, понял?! — подскочил тот, и вся таверна обернулась.

— Чё, дружка встретил? — выглядевший старше скотолюб хищно оскалил редкие гнилые зубы. — Из шайки твоей? Пусть тоже мне служит теперь.

— С чего бы? — юный орк, явно испугавшись, завращал глазами, ища пути к побегу. — Я его не знаю!

— Да неужели? А кто ушёл докладывать и карту не взял?

— Вы гляньте, честные воины, — пастух сделал очень оскорблённый вид, — эти гадёныши явились на моё пастбище, которое мне сам