ни в какие ворота. Пусть высказанное вслух желание выйти замуж за Гая было всего-навсего шуткой, однако в любой шутке есть доля правды, Джин Фаррис не могла позволить себе опускаться до подобных вещей. И если когда-нибудь она снова решит, что у него есть желаемые качества, чтобы… скажем, составить компанию, что рассматривалось исключительно гипотетически… Ведь об этом не могло быть и речи. После того как она столь позорно выдала себя, ей больше никогда не захочется быть с Гаем.

Тем временем, пока Джин занималась самобичеванием, расковыривая свежую рану и посыпая ее солью, на лужайку мало-помалу опускались сумерки. Внезапно рядом послышался подозрительный треск. Джин открыла глаза, но, не поворачивая головы, тут же закрыла их. Скорее всего, кролик или белка – короче, что-то, не стоящее внимания.

Ну ладно… как-никак она ведь приняла приглашение миссис Барт на ужин. А сейчас наверняка уже около девяти. Нужно встать, отряхнуть одежду, вернуться в дом и принять участие в вечеринке. А завтра утром она упакует жакет с юбкой и отправит посылкой Гаю Кэрью. Индейский даритель! Неужели он действительно собирался отдать Порции Тритт этот костюм, чтобы и она носила байету? В таком случае чисто социально он был монстром… Нет, Джин не хотела сказать «социально», она хотела… впрочем, к черту все…

Ход ее мыслей был словно оборван разящим мечом. Если не мечом, то пронзительным звуком… Душераздирающий, оглушительный звук будто шел из земли прямо за головой Джин. Смертельно напуганная, она села. Внезапно звук стал тише. Крик козодоя. В тот же миг громко хрустнули ветви куста. Джин почувствовала удар по голове. Нет, она ничего не почувствовала. Ее нервы не выдержали, и она потеряла сознание.

Когда Джин очнулась, сумерки сгустились до черноты. Впрочем, она не сразу сумела это понять. Руки и ноги дергались исключительно под воздействием нервного импульса, как будто проверяя линии коммуникации. Затем крайне неуверенно к ней начала возвращаться чувствительность, потихоньку пробираясь в извилины мозга. Первым признаком возвращения в мир стало осознание того, что у нее, оказывается, есть голова, а также возникновение смутного недовольства состоянием этой самой головы… Какого черта зацикливаться на чем-то столь очевидном, как наличие головы?! Так или иначе, с головой что-то явно было не в порядке, поскольку Джин не могла ее повернуть… или все же могла? Нужно попробовать. Боже милостивый! Голова буквально налилась горячим свинцом! А потом нахлынули воспоминания. Удар по голове… жуткий, сокрушительный удар… нанес козодой. Хотя нет, такого не может быть…

Ах! Джин подпрыгнула на месте, несмотря на свинцовую голову. Что-то укусило ее за ногу… или укололо что-то острое. Ой, наверное, это травинка или сучок. Однако сейчас Джин уже окончательно очнулась и, к своему удивлению, увидела ногу, обе ноги, а точнее участки обнаженной кожи между краем чулок и низом… как там это называется? Косметизирующего белья. Но почему, ради всего святого, у нее обнажена верхняя часть бедер? И почему… Это еще нужно проверить. Джин правой рукой потрогала левое плечо и нащупала тонкий шелк. И тут до нее потихоньку начала доходить вся необычность ситуации. На нее напал козодой, кругом непроглядная тьма, а юбка и жакет исчезли…

Джин подняла руки и пощупала голову.

Глава 4

Терраса была освещена висевшими под потолком электрическими фонарями с выемками в нижней части, наполовину заполненными убитой током мошкарой. Сидевшим за столом трупики насекомых не были видны, однако если бы гости потрудились запрокинуть голову, то непременно увидели бы рой мошкары, обреченно летящей навстречу смерти.

Мистер и миссис Мелвилл Барт и их двадцать гостей демонстрировали определенную степень веселости, источником которой была Адель Ворти из «Харвис базар», громогласно травившая байки. Даже Вудро Вильсон искренне смеялся над историей о пьяном индейце, пытавшемся топором отрубить хвост собаке, поскольку в моде были короткие хвосты, но промахнулся и отрубил собаке голову, после чего в расстроенных чувствах уронил топор и пробормотал: «Слишком коротко!» Мисс Ворти сочла этот анекдот наиболее уместным в данной ситуации, ведь в нем говорилось как об индейцах, так и о моде.

Гости с удовольствием поглощали жареную телятину со свежими лимскими бобами, запивая все это скромным, но ароматным мозельским вином, как вдруг появившийся на террасе дворецкий подошел к миссис Барт и негромко сказал:

– Прошу прощения, мэм. Мисс Грэм хотела бы с вами поговорить.

Миссис Барт явно удивилась, с ходу озвучив свое удивление, но дворецкий напирал на то, что мисс Грэм настойчиво зовет хозяйку в дом. Решив воздержаться от громких протестов, миссис Барт извинилась, прошла к предупредительно открытой для нее двери, а оттуда – в просторную прихожую. Там она остановилась и повернулась к шедшему следом дворецкому.

Тот, с несвойственной ему горячностью, торопливо произнес:

– Пожалуйста, мэм. Это вовсе не мисс Грэм. Я следовал указаниям мисс Джин Фаррис. Возникла… э-э-э… нештатная ситуация…

– Мисс Фаррис?! Что ты имеешь в виду? Она сейчас где?

– Прошу прощения, мэм. Но она дала мне строгие инструкции. Никто, кроме вас, ни одна живая душа не должна знать о том, что она здесь. И она хотела бы, чтобы вы поднялись в розовую комнату на втором этаже. Я отвел туда мисс Фаррис…

– Отвел? Что с ней случилось? Она что, ранена?

– Нет, мэм. Это не то, что…

Но дворецкий разговаривал с пустотой, так как миссис Барт уже устремилась вперед. Он двинулся было за ней, но замешкался и, покачав головой, вернулся на террасу.

Миссис Барт поднялась на второй этаж и, не удосужившись постучаться, вошла в розовую комнату. Джин Фаррис, обхватив голову руками, сидела возле окна в цветастом кресле. Когда девушка медленно выпрямилась и повернула голову, миссис Барт внезапно заметила подвязки и голые ноги.

– Боже правый, деточка! Что случилось? Где ваша одежда?! – подскочив к Джин, воскликнула миссис Барт.

– Вы попали прямо в точку. Мне тоже хотелось бы это знать, – держась неестественно прямо, ответила Джин.

– Но что… Где вы были? Мы уже начали теряться в догадках… Мы все обшарили… Ваша машина осталась здесь… Мы решили, что вы с кем-то ушли…

– Я действительно ушла. – Джин болезненно поморщилась. – Не могли бы вы присесть? Лучше прямо передо мной. Мне не повернуть головы. Простите, что оторвала вас от ужина, но я не могла ждать… Случилось вот что… А который час?

– Около десяти.

– Тогда я была там… Впрочем, лучше расскажу все по порядку. Примерно в четверть девятого я отправилась прогуляться по поместью. Пересекла подъездную дорожку и лужайку, затем прошла мимо сада с цветами и дальше через луг до ограды поместья. Решив отдохнуть, я прилегла