Честно говоря, столкнувшись в лифте с Ангелиной Степановной,я и сам по непонятной причине испытываю резкий дискомфорт, хотя лично мне онаничего плохого не сделала, даже наоборот, увидав соседа, дама изображает самуюлюбезную улыбку и мило чирикает:

— Добрый день, Иван Павлович.

В мае прошлого года Валера попросил меня:

— Иван Павлович, будь другом, съезди со мной вАникеевку.

— Можно, конечно, — осторожно ответил я, —только где это и зачем туда ехать?

— Вот, еклмн, докука, — буркнул Валера, — таму тещи дом.

— И что?

— Надо на участок навоз отвезти.

Я удивился:

— Навоз? Зачем?

Валера пожал плечами:

— На огород. Она там всякую дрянь сажает: картошку,морковку, свеклу, репу, клубнику…

Я захлопал глазами.

— Но разве не проще купить овощи и ягоды на рынке? Онисейчас совсем не дорогие!

— Едрена матрена, — сердито воскликнулВалера, — да ей хоть кол на голове теши, не понимает. Уперлась, стараякошелка, и хоть трава не расти. Положено, понимаешь, весной сажать, потомокучивать, потом собирать. И ведь вечно у ней лажа получается. Огурцы тлясожрет, на помидорах какие-то пятна, медведки все корешки измусолят, а картошкародится махонькая, крошечная, ваще никуда! Виноградный сорт!

— Может, Ангелине Степановне не стоит огородомзаниматься? — покачал я головой.

— Ты ей это объясни! — скривился Валера. —Нет уж! Теперь новая забава! Говно везти! Из Москвы!

— Не проще ли навоз купить на месте, у селян, они,наверное, недорого возьмут, — посоветовал я.

— Ну елы-палы, — выдохнул Валера. — Тещенькажаднючая до такой степени, что ей мои деньжонки жаль, прикинь, а? У нейдвоюродный брат в зоопарке работает и задаром говно отдает! Из-под верблюдов!Уж я и так ее уговаривал и этак, нет, стоит на своем! Вези дерьмо! Из Москвы! Вприцепе! Бесплатно же.

— Вы бы ей сказали, что бензин дорогой, —посоветовал я соседу, — туда, сюда, больше денег истратишь. Лучше вдеревне приобрести!

— Да дура она! Дура, — зашипел Валера, —сгрызла меня, Надьку накрутила, а та истерики закатывает, орет: «Бедная маматак редко тебя просит!» В общем, жизни нет, помоги, Иван Павлович!

— С удовольствием, но каким образом?

— Поехали в Аникеевку!

— Но зачем я тебе понадобился?

Валера задрал штанину, и я увидел, что его лодыжказабинтована.

— Нога у меня болит, — пояснил он, — ты заруль сядешь, я рядом.

Пришлось выручать Валеру. А теперь представьте себе картину:по шоссе катит роскошный джип «Лендкрузер», черного цвета, с тонированнымиокнами, сзади мотается самый примитивный прицеп, железный ящик на двух колесах,прикрытый старым, выцветшим брезентом. На дворе стоит неожиданная для мая жара,навоз испускает такие миазмы, что мухи теряют сознание.

Как только мы отъехали от дома и порулили в зоопарк, Валерапринялся материться. Когда он понял, что говно, произведенное верблюдами,предстоит самим перекладывать лопатой в прицеп, он начал выдавать такиеколенца, что мне захотелось все это записать для потомства. Кое-как, задыхаясьот вони, мы с ним наполнили прицеп и двинули к МКАД. По дороге Валера покупалводу, без конца мыл руки и стонал:

— Ну и вонища! Никогда не думал, что верблюдродственник скунса.

Мы вполне благополучно добрались до шоссе, проехали энноеколичество километров и были остановлены гаишником. Сержант, помахивая жезлом,приблизился к «Лендкрузеру», проверил наши документы и лениво спросил:

— Что в прицепе?

Мы с Валерой переглянулись и замешкались с ответом. В глазахинспектора мелькнул огонек. Очевидно, он решил, что двое мужиков, мрачновосседающих в лаково-черном «Лендкрузере», перевозят что-то незаконное, и ужемысленно стал подсчитывать свою выручку.

Сержант алчно воскликнул:

— Ну и чего там, а?

— Дерьмо! — рявкнул Валера.

Инспектор покраснел.

— Ты это, того, поосторожней выражайся, а то и привлечьможно.

— Ты спросил, я ответил, — взревел Валера.

— Фекалии там от верблюдов, — некстати влезя, — из зоопарка!

— Из зоопарка? — в полном обалдении переспросилмилиционер и совсем обозлился: — Из какого такого зоопарка?

Валера сплюнул за окно, сержант побагровел, повернулся кбело-синей машине и замахал руками. К нам подошли еще двое милиционеров.

— Вылазьте, — сказал один, дергая носом.

Второй молча чихнул.

— Вы напрасно беспокоитесь, — я попыталсяобъяснить ситуацию, — мы везем навоз.

— Дерьмо, — гавкнул Валера.

— От верблюдов, из зоопарка, Московского, —подхватил я.

— На огород, — продолжил вполне миролюбивоВалера, — на картошку!

И тут стражи дороги окончательно взбесились. Они вытащилинас из «Лендкрузера», поставили у машины и, злобно бормоча: «Ну шутники фиговы,погодите», — резко сдернули брезент.

Тучи мух взлетели вверх, отвратительный запах разлился втеплом воздухе. На какое-то мгновение группа милиционеров застыла, потом одинпротянул:

— Дерьмо…

— Мы же вам говорили, — покачал я головой.

— Ты в нем руками пошарь, — прищурилсяВалера, — авось найдешь чего!

Инспектора затрясли головами.

— Зачем вы навоз из Москвы прете? — не выдержалпервый. — За бутылку на месте можно гору получить!

— А мы только из-под верблюдов берем, — прошипелВалера, закрывая прицеп брезентом, — он целебный! Экологически чистый, сосветлой аурой!

Я не буду вам тут живописать, как, прибыв на место, мысваливали фекалии в ржавую ванну, стоявшую посреди участка. Понимаете теперь,отчего я вздрогнул, услыхав сегодня от Валеры слово «помоги»?

— Что случилось? — осторожно спросил я.

— Да Ангелина Степановна, чтоб ей!

— Сейчас холодно, удобрения перевозить рано!

— Ей новая дурь в голову пришла.