Она уже видела серебристый отблеск спокойной речушки. Задубами была поляна, на другой стороне которой находился мост. Колени Еленыподгибались, а воздух свистел у нее в гортани, но она не могла позволить себерасслабиться. Теперь пешеходный мост был уже хорошо виден. Вот мост уже вдвадцати футах от них, в десяти футах, в пяти…

– Ну вот, мы все-таки сюда добрались, – выдохнула Мередит,громко стуча каблуками по дереву.

– Не останавливайся! Давай на ту сторону!

Мост отчаянно скрипел, пока они по нему бежали; все звукигулко отражались от воды. Спрыгнув на плотную почву дальнего берега, Елена,наконец, отпустила многострадальный рукав Бонни и позволила своим ногамостановиться.

Мередит стояла в наклонку, уперев руки в колени и тяжелодыша. Бонни плакала.

– Что это было? Господи, что это было? – всхлипывала она. –Оно все еще за нами гонится?

– Я думала, ты тут главный эксперт, – неуверенно отозваласьМередит, – Бога ради, Елена, давай отсюда выбираться.

– Нет, теперь все в порядке, – прошептала Елена. Слезыстояли у нее в глазах, и она вся тряслась, но ощущение жаркого дыхания на спинеуже прошло. Между ними и их преследователем пролегла река, чьи темные водыслегка рябили в сумерках. – Сюда оно за нами не погонится, – уверенно сказалаона.

Мередит посмотрела сперва на нее, затем на тот берег сдубовой рощей, потом на Бонни. Наконец она провела языком по пересохшим губам ииспустила краткий смешок:

– Да-да. Конечно. Оно за нами не погонится. Но, может быть,мы все-таки доберемся до дома? Если вы только не хотите всю ночь здесьпровести.

Какое-то неведомое чувство сотрясло все тело Елены.

– Нет, спасибо, только не сегодняшнюю ночь, – отозвалась онаи обняла Бонни, которая все еще хлюпала носом. – Все хорошо, Бонни. Теперь мы вбезопасности. Идем.

Мередит снова оглядела речку и противоположный берег.

– А знаете, я там больше ничего не вижу, – куда болееспокойным голосом констатировала она. – Возможно, за нами вовсе ничто и негналось. Возможно, мы просто запаниковали и перепугались. Не без помощи вотэтой дурацкой птицы.

Елена ничего не сказала, и они направились дальше по пыльнойтропе, стараясь держаться поближе друг к другу. Тем не менее, Елена не на шуткузадумалась. Очень крепко задумалась.

В небе сияло полная луна, когда Стефан возвращался впансионат. Голова его сильно кружилась – как от усталости, так и от некоторогоизбытка выпитой крови. Давно уже Стефан не позволял себе так обильно кормиться.Однако всплеск дикой Силы на кладбище охватил его во всем своем неистовстве,вдребезги разбивая уже и без того ослабевший контроль.

Стефан не очень понимал, откуда пришла эта Сила. Он наблюдалза девочками из скопища теней, когда она буквально взорвалась у него за спиной,обращая школьниц в безоглядное бегство. Стефан оказался одновременно охваченстрахом, что они упадут в реку, и безумным желанием прощупать эту Силу, найтиее источник. В конце концов, он последовал за той девочкой, хотя не был уверенв том, что не причинит ей какой-либо вред.

Что-то черное захлопало крыльями и двинулось в сторону леса,когда девочки достигли безопасного укрытия Плетеного моста, но даже ночныеорганы чувств Стефана не позволили ему различить, что это было. Он дождался,когда после передышки за мостом девочки отправились дальше в город. А затемопять повернулся к кладбищу.

Теперь оно совершенно опустело. На земле лежала шелковаялента, которую обычные глаза вполне могли бы посчитать серой во тьме. ОднакоСтефан видел подлинный цвет клочка ткани. Медленно поднимая его к губам, ончуял запах ее волос.

Воспоминания снова переполнили его. Стефан достаточноскверно себя чувствовал даже теперь, когда она скрылась из виду, когдапрохладное сведение ее разума лишь слегка бередило отдаленные участки егосознания. А находиться с ней в одном помещении, чувствовать ее непосредственноеприсутствие, вдыхать ее пьянящий аромат было для него почти невыносимо. Стефанслышал каждый ее негромкий вдох, чувствовал ее тепло, ощущал каждый удар еенежного пульса. И, в конечном счете, к ужасу своему, вдруг понял, чтоподдается. Язык Стефана медленно скользил между клыками, наслаждаясь сладостнойболью, которая и толкала его к этому занятию. Юноша намеренно втягивал ноздрямиее запах, позволив себе мечты о возможной встрече.

Какой нежной должна быть ее шейка, как поначалу его губымягко прикоснутся к ней, лишь целуя шелковистую кожу, пока не достигнут легкойвыпуклости ее горла. Как он будет ласкать ее там, где пульс так сильно бьетсяпод нежной кожей. Как, наконец, губы его разойдутся, обнажая жаждущие клыки,острые, словно маленькие кинжалы и как…

Нет. Стефан резко вывел себя из транса, чувствуя, что сердцебьется неровно, а все тело вздрагивает. Урок европейской истории оказалсяпозабыт, а вокруг сидели ученики, и оставалось только надеяться, что никто изних слишком пристально за ним не наблюдал.

Когда она с ним заговорила, Стефан испытал что-то совершеннонепередаваемое. Вены горели огнем, а верхнюю челюсть словно свело судорогой. Намгновение он испугался, что окончательно потеряет контроль, схватит эту девочкуза плечи и насладиться ею прямо у всех на глазах. Стефан понятия не имел, какон сумел тогда от нее отделаться. Только некоторое время спустя он вдруг понял,что набавляет всю свою энергию на тяжелую футбольную тренировку, смутносознавая, что ему не следует использовать Силу. Впрочем, последнее значения неимело, даже без своей особой Силы Стефан во всех отношениях превосходил всехсмертных мальчиков, которые состязались с ним на футбольном поле.

Его зрение было острее, рефлексы стремительнее, мышцысильнее. Вскоре доброжелательная ладонь хлопнула Стефана по плечу, и голосМэтта прозвучал у него в ушах:

– Мои поздравления! Добро пожаловать в команду!

Заглядывая в это честное, улыбающееся лицо, Стефанустыдился.

«Знай ты, кто я такой, ты бы мне не улыбался, – угрюмоподумал он. – Я справился с этим состязанием путем бессовестного обмана.Девочка, которую ты любишь, – ведь ты же любишь ее, не так ли? – предмет моихпостоянных размышлений».