– Но когда он умирал, ее не было рядом с ним, – напомнилДронго.

– Верно, – согласился Борис, – он сам этого не хотел. Вы жепонимаете, как он выглядел в последние недели своей жизни. Он стеснялся,пугался, не любил смотреть на себя в зеркало. Все время требовал, чтобы мы егобрили. Хотел выглядеть как можно лучше. И не разрешал приезжать Валиде. Ее нелюбили в Красной Слободе. И не ждали.

– Она знала об алмазе, – меланхолично произнес Дронго.

– Не только она, – возразил Борис, – о камне знали многие.Но это были только слухи. Его могли видеть только мы двое. Асиф и я.

– Она его тоже видела. Валида спросила его об этом алмазе, ион его показал.

– Не может быть.

– Она рассказала даже, что камень был желтоватого цвета и нанем была одна надпись. Такие подробности она могла узнать, только увидев этоталмаз.

Борис покачал головой.

– Наверно, это из-за болезни, – убежденно сказал он, –никогда бы в жизни не поверил, что он мог показать кому-то этот алмаз.

– Вы же сами сказали, что это была его последняя любовь. Втаком возрасте мужчина может потерять голову.

– Только не наш дядя. Он до последней секунды сохранялясность мысли. Все просчитывал и все учитывал. Настоящий ювелир.

– Алмаз видели еще несколько человек. Он был у КазымаАрсеновича, и его видел Расул-заде.

– Откуда? Мой дядя его никому не показывал.

– Отец Казыма Арсеновича приносил этот камень Расул-заде ещелет тридцать назад. Хотел распилить. Боялся держать такую ценность у себя дома.Но Расул-заде его отговорил.

– Странно. Но я об этом не знал. Откуда вы могли узнатьтакие подробности? Неужели он вам сам это рассказал?

– Его сын – мой давний приятель.

– Тогда понятно. Но я не знал таких подробностей.

– Я хотел встретиться с Мильманом, но мне сказали, что онсегодня плохо себя чувствует, и попросили перезвонить завтра. Может, вы окажетемне протекцию и позвоните ему, чтобы он меня принял. Мне нужно переговорить сним до того момента, когда я поеду в Красную Слободу.

– Давайте ему позвоним, – оживился Борис, доставая мобильныйтелефон.

Он быстро набрал номер.

– Добрый вечер. Это говорит Борис Измайлов. Да, РаисаИосифовна, это я. Мне нужно поговорить с Генрихом Соломоновичем. Большоеспасибо. Извините, что вас побеспокоил. – Он закрыл телефон рукой и шепотомобъяснил: – У них дома Раиса Иосифовна, главный хранитель семейного очага. Безее согласия никто не может встретиться или переговорить с ГенрихомСоломоновичем.

– Здравствуйте, Генрих Соломонович, – сказал Борис, услышавголос врача, – у меня к вам одна необычная просьба. Сюда приехал один наш общийзнакомый, который хочет встретиться с вами. Дело в том, что завтра утром онуезжает из города. И ему обязательно нужно переговорить с вами.

– Если нужно, тогда пусть придет ко мне сегодня через час, –согласился Мильман. – А по какому вопросу?

– Он собирается написать книгу о нашем дяде, – сказал Борис,взглянув на Дронго. Тот, соглашаясь, кивнул.

Измайлов убрал телефон.

– Мильман будет ждать вас через час. Он живет в доме наТорговой, рядом с домом, в котором жил академик Ландау. Вы знаете этот дом?

– Конечно, знаю, – грустно ответил Дронго, – я ведь вырос вэтом городе. Я знал, где жил великий Ростропович, где дом Ландау, ставшеголегендой еще при жизни. В этом городе я знал, где живет Муслим Магомаев, вподъезде которого дежурили сотни молодых женщин. Я старше вас, Борис, и ещепомню атмосферу интернационального Баку шестидесятых-семидесятых годов. Такихгородов в мире очень мало.

– Возможно, вы правы, – вежливо согласился Борис, – но менябольше интересует не наш город, в котором я тоже вырос, а наш алмаз, которыйисчез неизвестно куда. И пока мы с братом его не найдем, мы не успокоимся.

– Вы составили список подозреваемых, – напомнил Дронго, – итам было десять имен. Верно?

– Нет, восемь. Я вам уже много раз говорил, что я и мойстарший брат вне всяких подозрений. Мы не идиоты, чтобы воровать алмаз у самихсебя. Это абсолютно исключено. Я понимаю, что вы, как опытный детектив, должныв первую очередь подозревать тех, кто вне всяких подозрений. Но это простонереально. Ведь это наш алмаз. Зачем нам его воровать?

– Но в вашу восьмерку входит восьмидесятилетний врач,известный на весь Азербайджан своей порядочностью и честностью.

– Входит. Мы написали всех, кто даже теоретически мог этосделать. Если хотите, можете подозревать и меня с братом. Но список состоит издругих людей. Я больше всего боюсь, что алмаз уже давно вывезли и его сейчаснет в городе. Возможно, что его попытаются распилить, и это самое страшное, чтос ним могут сделать.

– Когда возвращается ваш брат?

– Послезавтра. И он останется вместе со мной, пока мы ненайдем этот исчезнувший алмаз. И если вдруг кто-то попытается продать его вАвстралии или в Южной Африке, то мы полетим и туда, только для того, чтобывернуть наш камень.

– Хорошо, – поднялся Дронго, – мне нравится вашаубежденность, ваше настойчивое желание получить этот камень. Возможно, что егоеще не успели отсюда увезти. Но его все равно нужно найти. И если он еще вБаку, я надеюсь, что мы его найдем.

Он попрощался с Борисом и вышел из квартиры. На этот раз онрешил пройтись пешком через весь центр города. Уже подходя к дому Мильмана, онпочувствовал на себе чей-то взгляд. Он обернулся и ничего не заметил. Ноощущение чьего-то взгляда на затылке оставалось. Словно кто-то следил за ним.Поднявшись по лестнице, он нашел квартиру Мильмана и позвонил. Дверь емуоткрыла пожилая женщина, которой было не меньше лет, чем ее мужу. Внимательнопосмотрев на гостя, она осталась довольна проведенным осмотром и, кивнув,разрешила пройти Дронго в квартиру, где в просторной гостиной его уже ждал самМильман.

В Баку было несколько известных фамилий врачей, о которыхзнал весь город. Кардиолог Гусман, онколог Мильман, детский врач Листенгартен,гинеколог Туганова. Вместе с местными врачами Мир-Касимовым, Топчибашевым,Мусабековой они составляли золотой фонд отечественного здравоохранения.

Генрих Соломонович сидел за столом. Увидев вошедшего, онкивнул, поднимаясь и протягивая руку. Ему было трудно стоять, было очевидно,что он действительно плохо себя чувствует, сказывался его преклонный возраст.Почти лысый покатый череп, крупные черты лица, небольшая щеточка седых усов,внимательные, живые глаза.

– Мне позвонил Борис Измайлов, – начал разговор Мильман, – ипоэтому я согласился вас принять. Как изволите вас называть?