Слишком мучительно всё это слышать.

– А я в клуб, потанцую. – Выплёвываю ей прямо в лицо. Отчего она отшатывается. – Я ж теперь женатый человек!

Роман

*****

– Ваш? Забирайте, мы закрываемся. – Какие-то приглушённые голоса долетают до меня сквозь сладкую дрёму.

Дёргаюсь. Пытаюсь встать и разлепить веки. Не выходит. Я устал. Чертовски устал за эти дни. Ноги с руками не слушаются и дрожат. Мне бы поспать сейчас, да и всё.

– Поехали домой, Ром. – Ласковые пальчики пролетают по моему лицу, отбрасывая чёлку в сторону.

С трудом открываю глаза. Сижу и таращусь на Настю, которая не пойми как оказалась в этом сомнительном заведении.

– Ты устал, тебе нужно поспать. – Кряхтит, пытаясь меня поднять.

Помогаю ей. Встаю, чтобы не напрягалась. Она же хрупкая, надорвётся ещё. Да и это не она должна меня на руках таскать, а я её.

Жаль только, что ей это ни капельки не нужно.

– Идём, снаружи такси ждёт. – Бормочет, увлекая меня за собой.

Я иду. Медленно передвигаю ногами во сне, следуя за чарующим голосом. Плюхаюсь на заднее сидение автомобиля, блаженно закрывая глаза.

Спать. Наконец-то можно и поспать.

Дёргаюсь от солнечного света, слепящего глаза. Хочу перевернуться на другой бок, но не выходит. Открываю глаза, с сомнением косясь на деревянный столик для завтрака, стоящий на второй половине кровати.

Разом сажусь, крутя головой. Ничего не понимаю.

– Настя! – Зову, а голос хриплый и противный до зубовного скрежета.

Опускаю ноги с кровати, видя, что одет полностью. Значит, сил не было даже чтоб раздеться, а Настя и не стала утруждать себя этим. А может, просто побоялась реакции?

– Проснулся? – Она входит в спальню, держа Матвея на руках.

Тот радостно агукает при виде меня, начиная тянуть ко мне ручки.

Озабоченность и сон сразу слетают с моего лица. Хочется прижать их к себе, попросить прощения за вчерашнюю выходку, но не понимаю, а должен ли?

Ведь пантера явно показала, что я ей никто.

– Да, спасибо за завтрак. – Указываю на столик, на котором дымятся домашние блинчики.

– И только? Больше ничего не скажешь? – Выдыхает.

Опускает сына на пол, упирая кулаки в бока. Смотрится этакой сварливой женой из анекдота, скалки только не хватает.

Раньше я бы, наверное, опустил девушку, которая попробовала бы говорить со мной в таком тоне, с небес на землю. Да и порвал с ней отношения, потому что не желал быть подкаблучником.

Но с Настей всё иначе. И я понимаю, что хотел бы ей подчиняться иногда. По четвергам, например.

– Прости за то, что бросил тебя вчера у ЗАГСа. И за испорченную церемонию. – Выдыхаю.

– А почему ты так поступил, не подскажешь? – голосок её до этого бойкий, неожиданно вздрагивает. – Я ведь всё бросила, чтобы помочь тебе. Неужели так сложно было притвориться и сделать красивую свадьбу?

– Ты на это пошла ради денег, не ради меня и моего умирающего деда! – Завожусь.

Всё, о чём я предпочёл забыть, вдруг всплывает с новой силой. Начинает стучать в висках набатом, а обида захлёстывает с головой.

– Да с чего ты это решил? – Выпаливает, и осекается.

Смотрит на меня, широко раскрыв глаза, будто боится сделать следующий шаг.

– Ну, ты же сказала, что тебе за гонорар не жалко паспорт испортить. – Бурчу, вспоминать об обидном инциденте неприятно.

– Ну, потому что… – Опускает в глаза в пол и просто молчит.

Пятится к двери, видно желая просто исчезнуть из моей спальни, не попытавшись разобраться во всём.

Но этот номер со мной не пройдёт.

В два прыжка подлетаю к пантере, хватая её за тонкие запястья. Заставляю посмотреть на себя.

Ладно, даже если она сейчас отвергнет меня я, по крайней мере, буду знать, что попытался.

– Ты не понимаешь, что ли, что вы с Матюшей запали мне в сердце? Ещё тогда, в Анькиной квартире. – Голос становится всё тише, а глаза пантеры чуть расширяются. – Я уже тогда не мог придумать, как заставить вас поехать со мной. Не хотел потерять вас из виду. Веришь?

– Я…не знаю. – Она хрипит, качая головой, а мне отчаянно хочется её поцеловать, чтобы развеять все сомнения. – Ведь любви с первого взгляда не бывает.

– А это и не любовь с первого взгляда. – Развожу руками, позволяя Насте освободиться от своей хватки. – Ты меня когда обувным рожком по башке огрела, у меня рассудок помутился. Вот тогда и влюбился.

Уголки её губ ползут вверх в намёке на улыбку, и я радостно выдыхаю. Поверила? Так что это значит?

– А вдруг мы тебе с Матвеем надоедим? Он капризный, плохо спит по ночам, и даже ещё не ходит.

– Я научу. – Криво ухмыляюсь. – Ползать вот уже научил. Нужен же пацану настоящий мужчина рядом в качестве примера.

– Это ты себя имеешь ввиду? – Смеётся, и я запальчиво киваю.

Ну, а что? Чем я не настоящий мужчина?

– Согласна построить семью с таким шикарным Дедом Морозом как я? – Набираюсь наглости.

Она улыбается и подходит ближе.

Ничего не говорит, только привстаёт на носочки. Хватается за мои плечи, позволяя мне быть ближе.

Шепчет прямо мне в губы, и голова начинает кружиться от такой близости.

– Да, готова.

Настя

*****

– Уложила? – Приобнимаю Настю за талию, подводя её к накрытому столу.

Утка с яблоками, несколько салатов, ароматная картошечка. А ещё несколько нарезок, какие-то милые канапе и мясной рулет.

Кухарка деда была ошарашена тем, что моя жёнушка захотела ей помочь на кухне. Ведь столько лет туда никто не заходил с подобными просьбами.

– Да, уснул. – Мягко кивает, прижимаясь щекой к моей груди, а у меня сердце заходится как ненормальное.

Выбивает причудливый такт, который, я, кажется, уже и позабыл.

– Давайте садиться. – Дед едко прищуривается, выдувая воздух через белоснежные виниры.

Видно, что ему покоя не даёт моя супруга, а ещё он не верит, что Настя, в самом деле, оказалась во всех смыслах идеальной для меня.

– Пусть молодёжь на диван садится. – Иван Давидович, естественно, празднует с нами.

Своих-то родственников не нажил, так что с удовольствием с чужими встретит. Тем более, они с моим дедом – не разлей – вода просто. Кажется, всю жизнь бок о бок провели.