с Келебрехом? Лорд Дома Крота часто думал про одну разработку, начатую отцом в Ногроде, однако, судя по всему, так и не завершённую. Почему-то Маэглин был уверен — с Аваром можно создать нечто грандиозное — в этом эльфе чувствовалось то самое безумие творца, которое заставляет гениев идти на всё ради шедевров. Если совсем немного приоткрыть перед ним завесу тайны, Келебрех забудет, почему раньше не доверял странному чужаку. В конце концов, он и сам не из аманских Калаквэнди.

Встреча с Пенголодом должна была состояться в учебной библиотеке Дома Снежной Башни.

«Господин Квэнголдо, — вспоминал Маэглин шутливые вопросы юных гондолиндрим, — ты назвал дом в честь своего бывшего дворца в Хэлкараксэ? Тебе не надоел снег? Хочешь снова в поход через льды?»

«Я не был в Хэлкараксэ, — напомнил удобную ложь Умник Кельсамо — это имя в Гондолине и вовсе никогда не звучало, — Льды проходил великий эльф, коего я считаю учителем — Квеннар и-Онотимо. Я же родился в Средиземье на берегу моря, и надеюсь, больше никто не спутает меня и господина Квеннара. Что же касается Снежной Башни: через долгий тяжёлый путь учения самые усердные придут в библиотеку Дома Столпа — Столпа Мудрости».

Шуток об этом сразу придумать не удалось, а, возможно, юные гондолиндрим просто не решились дерзить.

Пройдя ряд швейных мастерских, Маэглин засмотрелся на фонтаны. Здесь, среди струй воды, недавно танцевала Иттариэль. Прекрасная принцесса, чьё имя уже внесли во все летописи, где-то называя Итарилдэ, где-то — Идриль, где-то — Келебриндал. Прозвище Серебряная Туфелька немного пугало, вызывая не самые приятные воспоминания, однако лорд Дома Крота твёрдо решил не жить прошлым.

Мысль о возлюбленной больно уколола в груди.

«Это был просто танец…»

***

Жаркий летний ветер закружил несколько опавших белых листочков, молодые деревца, точные копии королевского древа трепетали, отчего прозрачные кроны словно мерцали звёздами.

— Телперион был таким же? — не зная, с чего начать разговор, Маэглин подступил к кузине-принцессе, которая только пришла на площадь вместе с отцом и свитой. Рядом стоял Глорфиндел, и его взгляд показался сыну тёмного эльфа странно благосклонным.

— Нет, — очень мило улыбнулась Иттариэль, однако прежней теплоты, разумеется, не ощущалось.

«Недоверие», — понимание лишило желания что-либо говорить, но принцесса вдруг беззаботно рассмеялась, схватила Маэглина за руку и повлекла к фонтанам, где пели и танцевали гуляющие.

— Я хочу, чтобы всё сейчас было, как тогда, — не найдя слов, начал мямлить влюблённый эльф.

— Я тоже, — принцесса закружила его, то и дело подставляя под прохладные брызги.

Неохотно отпустив руку Иттариэль, Маэглин достал из мешочка на поясе изящный браслет, состоящий из серебряных нот. Покраснев и едва не задохнувшись, эльф надел украшение на запястье принцессы.

— Я люблю тебя, — тихо сказал он. — Как тогда может быть только вместе с тобой.

Иттариэль очень постаралась изобразить удивление, однако оно вышло фальшивым — разумеется, Эльдиэ прекрасно знала о чувствах кузена.

— Я тебя люблю только как родича, Майрил, — ласково произнесла дочь короля, однако в синих глазах затрепетал страх. — Веселись и ни о чём не думай.

— Я не стану принуждать тебя, не бойся, — слова дались слишком тяжело. — Лучше одному, чем с кем-то, кто не любит. Но тогда… Мы так танцевали…

— Это был просто танец.

Маэглину показалось, что он сейчас заплачет. К счастью, фонтан снова брызнул в его сторону, намочив лицо. Музыка звучала игриво и весело, Иттариэль была так прекрасна! Горло перехватило.

— Собери меня в букет из несорванных цветов,

Из отдельных, посторонних, самых первых снов, — запела принцесса, порхая в такт музыки. Повторить движения её ног вряд ли удалось бы хоть кому-то. Схватив кузена за руки, Серебряная Туфелька увлекла его в пляску, не заставляя, однако, делать что-то трудное. — Ты сложи меня по нотам из осколочков души.

Шаг за шагом, с поворотом, только не спеши.

Ты найди меня случайно в отражении зеркал,

Словно мы одни и опустевший отшумевший зал.

Разве может оборваться эта тоненькая нить?

Можно плакать и смеяться, но не говорить.

Это был просто танец в вихре звёздного лета,

Приближение к тайне под лучами рассвета.

Это было дыханье чёрно-белого шелка,

И движение ткани рук твоих касалось только.

***

Просто танец.

Постаравшись больше не теребить кровоточащую рану, Маэглин пошёл вперёд, свернул к Снежной Башне и поднялся в учебную библиотеку. Уверенный, что встретит там только Пенголода и обсудит не самые приятные страницы истории, которые стоит записать правильно, лорд Дома Крота крайне удивился, увидев сидящего рядом с летописцем «орла».

— Мы говорили о тебе, — обернулся Глорфиндел на Маэглина. — Это некрасиво делать за глаза, поэтому повторю ещё раз. Я говорил, что прекрасно понимаю чувства короля Турукано к тебе. У меня тоже от любимой сестры осталось только её дитя, и я слепо люблю Иттариэль. Я говорил, что из тебя может получится полезный союзник или опасный противник, и первый вариант мне нравится больше. Я готов дать тебе небольшое задание, только ответь мне честно: где в Белерианде тебя хоть раз видели и смогут узнать? Вспомни каждый уголок, Майрил, сын Ириссэ.

Растерявшись, Маэглин неловко поклонился и сел за стол, не найдя на видном месте пера и бумаги.

«Я стану «орлом»! — радостная мысль лишила способности думать о чём-то ином. — Теперь мы с Келебрехом точно сработаемся! У него не будет причин не доверять мне! И… Может быть, Келебриндал перестанет меня бояться?»

Примечание к части Песня «Просто танец» Л. Агутин, А. Варум

Как в Валиноре

— Есть только миг! Да чтоб тебя! Между прошлым… Да выправись уже! И будущим… Моргот сожри этот дрын! Именно он… Получай! Называется «Жизнь».

Когда у Рога что-то не спорилась работа, он начинал страшно злиться, однако с безопасного расстояния