— Не хочу.

— Но ты же не обедал, — едва ли не со слезами заспорил Томми. — Тебе надо поесть.

Джонни, закончив перевязку, сказал:

— Ну же, синьор Марио, только не закатывай нам истерику. Что бы сказал Анжело, если бы увидел?

Марио, издав долгий дрожащий вздох, глотнул кофе. Взял сэндвич здоровой рукой и вдруг усмехнулся, пусть и слабой тенью прежней улыбки.

— Ладно, ребята, ладно.

К вечернему представлению он выглядел уже относительно нормальным.

Правда, запястье у него явно болело, и тройное Марио делать не рискнул — закончил двойным с пируэтом. Однако аплодисменты он принял с обычными живостью и весельем. Тем не менее, после шоу, в поезде, Марио погрузился в горькое молчание. Томми так и подмывало слезть к нему на полку и утешить, но что-то в холодном отстраненном выражении его лица удерживало от этого поступка.

Томми долго не спал — лежал, слушая дыхание Марио, и думал: «Он тоже не спит… Сезон покатился к черту». В конце концов, не выдержав напряженной тишины внизу, Томми перегнулся через край полки и позвал:

— Марио, ты спишь?

— Оставь меня, Везунчик, — ответил Марио довольно спокойно, но терпение его явно висело на волоске. — Просто помолчи, ладно?

Томми лег обратно. На секунду он разозлился. Ну и черт с ним, пусть страдает, если хочет. А потом на смену злости пришла тревога. Что случилось с Марио? Что с ним происходит?

АНТРАКТ (1947–1952)

ГЛАВА 1

Лишь с утренним светом, забрезжившим в окне, Томми удалось уснуть. Проснулся он, когда поезд остановился на пустынной станции — под протестующие крики зверей и грохот локомотива. Измученный Марио спал мертвым сном. Он не шелохнулся, даже когда Томми, одеваясь в тесном купе, стукнулся о его полку. В кухне Марио появился поздно, отмахнулся от своего обычного завтрака и проглотил несколько чашек черного кофе. Официанты принялись убирать столы, один подошел к Марио и протянул желтый конверт.

Телеграмма. Что еще?

Пока Марио разрывал конверт, все столпились вокруг в ожидании. Вздохнув с облегчением, парень протянул листок Джонни.

— Ради разнообразия хорошая новость.

Стелла и Томми, вытянув шеи, прочли через плечо Джонни:

У ЭЛИССЫ ДОЧЬ САН-ФРАНЦИСКО 5.45. НАЗВАЛИ КЛЕО МАРИЯ РЕНЗО. ОБЕ В ПОРЯДКЕ. С ЛЮБОВЬЮ ДЖО.

— Вот и прекрасно, — пробормотала Стелла. — Лисс говорила, что хочет дочку. Надо будет отправить ей цветы, Джонни.

— Конечно, детка, как скажешь, — ответил Джонни. — Клео Мария, значит? Вполне логично, если учесть, как Лисс относится к Клео. Эй, когда будем посылать Лисс цветы, надо и Клео отправить, да?

— И записку, — добавил Томми. — Клео обрадуется, узнав, что Лисс назвала дочку в ее честь.

Марио снова взял телеграмму и задумчиво на нее уставился.

— Ну, хоть с этим покончено.

— Во всяком случае, на год, — с сарказмом уточнил Джонни. — Учитывая ее придурка-мужа, не удивлюсь, если детишек будет штук шесть, а то и восемь. Ну, если именно этого Лисс хочет в жизни, я надеюсь, она счастлива.

Марио рывком встал, оттолкнул стул и ушел. Больше он не вернулся.

Позже Томми в компании Джонни и Стеллы отправился в город. Они заказали пересылку цветов и записок с пожеланиями всего наилучшего от всей семьи для Лисс и Клео, причем Томми настоял, чтобы имя Марио тоже значилось. Затем Томми возился с оборудованием, пока на кухне не подняли полуденный флаг.

Быстро покончив с обедом — Марио так и не появился — Томми отправился в раздевалку. В такое время она обычно пустовала, но сегодня там все же был один человек — Марио. Он вытащил накидки из шкафа и развешивал их на брезентовой стене. Когда Томми подошел к нему, парень обернулся, обнял его и притянул к себе.

— Эй, — тихо сказал Марио Томми на ухо. — Мы все еще не поговорили про Лоутон, штат Оклахома.

На секунду Томми стало приятно, потом он вдруг забеспокоился и мягко отстранился.

— У нас будет для этого куча времени, а сейчас надо готовиться к представлению.

— У нас есть время, — Марио потянул его обратно.

— Ты что, свихнулся? — голос Томми задрожал. — Тут в любую минуту может появиться целая толпа.

— Расслабься. Они все либо обедают, либо проверяют аппараты снаружи. А мы с тобой успеем быстренько…

И он, приблизив губы к уху Томми, прошептал, что именно они быстренько успеют.

Томми, шокированный и разозленный, отскочил.

— Да ты совсем сдурел! Сам же мне говорил, что для всего есть свое место и время! А сейчас никак не время и уж точно не место, дурак!

Марио, плотно сжав губы, смотрел на него.

— С какой это поры ты сделался таким осторожным?

— Должен же им быть хоть кто-то. Ну же, Марио, прекращай дурачиться. Сколько раз мы выходили сухими из воды. Удача нам еще понадобится, давай не будем искушать судьбу.

— Ты кого, черт побери, пытаешься впечатлить? Или тебе религия ни с того ни с сего в голову ударила?

— Марио, а что тебе в голову ударило? Отвали от меня! — теперь Томми по-настоящему разозлился. — На тебя вечно что-то находит, уж не знаю что на этот раз, и ты вечно вымещаешь свое настроение на мне! Начинаешь психовать и лезешь затевать ссору. Я уже устал быть твоей боксерской грушей!

— У меня есть для тебя слово получше, — ощерился Марио и сказал эпитет, который Томми прежде ни разу не слышал.

Томми остолбенел, а парень неприятно засмеялся.

— Что, не любишь грязные разговоры? Слово не понравилось? Но ты никогда не возражал против того, чтобы