решил он. — Все теперь сидят в трапезной и всецело заняты ужином, более удобного случая не найти. Карамба! Воспользуемся им.

Говоря это, он подошел к окну, пролез в него и спустился по цепи, как обезьянка. Очутившись на уступе, он огляделся, поздравляя себя, что выбрал именно этот час, так как ему придется идти по дороге, ведущей мимо дома и где в более поздний час ставится всегда часовой. Теперь же никто не загородит ему дорогу.

Хотя он ни разу не выходил из монастыря, он прекрасно помнил тропинку, по которой пришел сюда в ночь их бегства из Аккордады. Он помнил крутой скат горы и узкий проход, где они наткнулись на часового, окликнувшего их: «Quien vive?» Что ответит он теперь на этот оклик?

Размышляя об этом, он медленно подвигался, пробираясь осторожно в темноте, хватаясь за сучья, но так тихо, что никто не мог его слышать, даже часовой, стоявший на прежнем месте. Одетый монахом, он стоял на краю пропасти, лицом к долине, на которую начинал уже падать серебристый свет луны.

Может быть, он, как и дон Руперто, смотрел на какой-нибудь дом, связанный с воспоминаниями детства и из которого он был теперь изгнан. Он мечтал, может быть, о том дне, когда снова войдет в него. Но о чем он, конечно, не думал в ту минуту, это о близкой опасности, угрожавшей ему…

— Ах! — сказал себе Зорильо. — Как жаль, что у меня нет хорошего ножа.

Но в ту же секунду в его голове родилась адская мысль: он бросился на монаха и столкнул его вниз. Крик несчастного часового замер в пропасти, куда он и исчез навеки.

Глава XLVIII

БЕГСТВО И ИЗМЕНА

— Он, наверное, умер, — сказал себе карлик, глядя вниз, — нельзя упасть с такой высоты, не сломав себе шеи.

Захотев, однако, убедиться в этом, он осторожно спустился в пропасть, где при свете луны увидел свою жертву, лежавшую без признаков жизни.

Нисколько не смутившись этим, карлик подошел к своей жертве, чтобы обыскать ее. Но денег при трупе не оказалось. Ружье было сломано, и только кинжал с серебряной рукояткой послужил добычей убийцы.

Захватив с собой эту ценную вещь, он поспешно направился к городу. Ему нужно было сделать важное сообщение и сделать это как можно скорее. Чтобы попасть в город, ему надо было пройти через Сан-Августин. Опасаясь все время погони и сетуя на лунную ночь, беглец достиг, наконец, одного из предместий селения.

Заметив аллею, по которой можно было пройти незаметно, он тотчас воспользовался ею. Идя вдоль нее близ ограды, он вдруг заметил человека, идущего ему навстречу. Зорильо, слыша уверенную походку подходившего, решил, что это полицейский, и, ухватившись своими длинными руками за ветви деревьев, влез на широкую ограду и притаился на ней. Человек, не заметив его, прошел мимо.

Карлик, считая себя вне опасности, собирался уже слезть снова на аллею, когда услыхал вдруг звук голосов, нежных, как журчание ручейка, голоса слышались все ближе и яснее, и, наконец, показались и их обладательницы, озаренные лунным светом… При виде их карлик чуть не вскрикнул от удивления:

— Santissima, сеньориты той кареты!..

Карлик действительно находился в парке, прилегавшем к даче дона Игнацио, теплая лунная ночь выманила из дома Луизу Вальверде и графиню Альмонте, пожелавших пройтись по парку. Они шли медленными шагами, занятые все одной мыслью, от которой их не могли отвлечь ни напоенный ароматом воздух, ни трели соловья.

— Удивительно, что о них ничего более не слышно! Как вы думаете, Изабелла, это хороший знак? — спросила Луиза.

— Это вовсе не так странно, как вам кажется. Все дороги охраняются, и, если бы они дали нам вести о себе, посланного бы задержали и на нас пали бы подозрения. Но Руперто слишком осторожен, чтобы так рисковать. По-моему, раз нет известий, то все, значит, благополучно. Если бы Руперто и Флоранс были пойманы, об этом бы уже знал весь город.

— Это правда, но все же хочется знать, где они теперь находятся.

— Этого и мне хочется! Не думаю, чтобы они укрылись в одном древнем монастыре, о котором писал мне Руперто. Это убежище теперь недостаточно безопасно. Скорее всего они в Акапулько, и если так, то мы можем быть совершенно спокойны относительно их.

— Почему, Изабелла?

— На этот вопрос я сейчас не могу ответить, но скоре вы все узнаете и будете так же довольны, как и ваш отец.

Дочь дона Игнацио была очень удивлена словами подруги, но, зная ее характер, не стала ее больше расспрашивать.

Графиня имела в виду брожение на юге и готовившееся восстание, которое должно было свергнуть диктатора, но она воздержалась от того, чтобы выдать этот секрет Луизе.

Подруги уже собирались кончить свою прогулку, когда вдруг обе остановились, вскричав:

— Santissima… Madre Dios!

— Что это? — спросила Луиза дрожа. — Здесь человек?..

Причиной тревоги был урод, притаившийся на стене.

— Не бойтесь, сеньориты, — сказал карлик, — моя наружность отвратительна, я знаю, но душа моя чиста… Разве вы не припомните, где меня видели?

Говоря это, он приподнялся, ярко освещенный луной. Подруги сейчас же узнали в нем того Еnаnо[15], которого великан техасец втащил с собой на козлы.

— Сожалею, сеньориты, что вы меня не узнаете, — продолжал между тем карлик, — я ведь ваш друг или, по крайней мере, друг ваших друзей.

— О ком ты говоришь? — спросила графиня.

— О двух молодых людях, имевших несчастье быть вместе со мной в Аккордаде и работавших затем в грязи. Благодаря вашему экипажу нам удалось спастись и избегнуть преследования врагов.

— Всем четверым? — быстро спросили подруги.

— Да, но тяжелые дни, пережитые нами, заставили нас едва ли не пожалеть, что мы более не в тюрьме.

— Почему? Говори скорее, тебе нечего нас бояться.