БОЛЕЕ МОНАХОВ

Зорильо прекрасно сделал, покинув свою камеру ранее назначенного им себе срока. В трапезной в это время царило необычное оживление. Человек пятьдесят, собравшиеся там, были одеты уже не в рясы, а в военные мундиры. Тут же была приготовлена и вся остальная амуниция, по-видимому кавалерийская. Хотя лошадей в монастыре не было, но все «монахи» прекрасно знали, где они их найдут. К тому же время садиться на коней еще не настало.

Оставалось провести как можно веселее эту последнюю ночь в монастыре. Стол был заставлен яствами и винами, предназначенными к уничтожению.

Около полуночи Ривас, председательствовавший за столом, встал, собираясь говорить речь.

— Товарищи! — начал он. — Вы знаете, что в эту ночь мы покидаем монастырь, но не всем еще известно, куда мы направимся и что намереваемся предпринять. Я считаю своим долгом сообщить вам об этом: я получил сегодня письмо от моего старого друга, генерала Альвареса, который сообщает, что все повстанцы готовы и ожидают лишь нас, партизан, чтобы подать сигнал к восстанию. Я ответил с тем же посланием, что и мы готовы откликнуться на зов. Вы одобряете мой ответ?

— Одобряем! — ответили все в один голос.

— Я написал также генералу, что мы будем там, где он нам назначил. План его заключается в том, чтобы атаковать Оаксака и двинуться затем на столицу. Я все сказал, товарищи, и нам остается только отправиться за лошадьми. Место сбора по эту сторону уарды.

Все остались еще, однако, допивать вино, так как времени впереди было достаточно. Начались тосты, в которых немалую роль играли Керней и техасец. Крики: «Patria у libertad» не умолкали.

Во время этого невообразимого шума кто-то ворвался вдруг в комнату с криком:

— Измена!

— Измена? — повторили, как эхо, все пятьдесят человек, повернувшись к дворецкому, так как это был он.

— Что вы хотите сказать этим, Грегорио?

— Здесь есть человек, который расскажет вам все лучше меня.

— Кто же это?

— Человек, пришедший из Сан-Августина.

— Но как же он прошел мимо часового?

— Ах, капитан, спросите его самого.

По приказанию Риваса Грегорио ввел в комнату посланного.

— Кучер!.. — удивились про себя Керней и техасец.

Это был Хосе, весь запыхавшийся от скорой ходьбы по горам.

— Но как же вас пропустил часовой? Ведь пароль вам не известен?

— Пароля не понадобилось, так как часовой лежит мертвый на дне пропасти.

— Кто нам изменил? Кто убил его?..

— Карлик Зорильо, — ответил Хосе к общему изумлению.

Тогда со всех сторон поднялись крики о мщении.

Ривас и Керней отошли с Хосе в сторону, где кучер рассказал им все виденное и слышанное. В заключение он сообщил, что дон Игнацио с дочерью и графиней находятся в настоящее время на даче около Сан-Августина.

В это время большинство партизан покинули столовую. Некоторые пошли осмотреть келью карлика, где валявшаяся на полу пила и висящая из окна цепь подтвердили совершенное им преступление. В столовую партизаны вернулись лишь после того, как их убитый товарищ был извлечен из пропасти и похоронен в могиле, вырытой их собственными руками.

Глава LIII

ОДНИ ТОЛЬКО ПУСТЫЕ БУТЫЛКИ

В то время, как партизаны хоронили своего несчастного товарища, из Мексико выступили два эскадрона гусар с Сантандером во главе.

Подъехав к тому месту, где он оставил карлика на попечении конвойных, полковник приказал взять его с собой на лошадь. Затем кавалерия понеслась через Сан-Августин.

В расстоянии версты от Сан-Августина дорога стала такой тяжелой, что гусары принуждены были сойти с лошадей. Карлик, шедший впереди, был похож скорее на четвероногое, чем на человека, так как полз на четвереньках. Вдруг он начал дрожать: дойдя до обрыва, он увидел, что убитый им монах исчез!

Очевидно, монахи нашли его и унесли, теперь можно было уже опасаться всего. Сантандер, казавшийся храбрым только с виду, стал колебаться и хотел остановить карлика, прекратив наступление. Но офицер, наблюдавший за Зорильо, так энергично подгонял его, что полковник не счел возможным скомандовать отступление.

Никакой враг, однако, не угрожал им. Не встретив ни часового, ни патруля, они беспрепятственно подошли к монастырю. Солдаты оцепили его кругом, но на требование сдаться не последовало ответа. Не лучший результат получен был и после ружейного выстрела. Эта мертвая тишина ясно доказывала, что в монастыре никого не было… Тогда полковник решился войти в монастырь в сопровождении дюжины солдат. В трапезной все носило следы недавнего пребывания людей, бутылки на столе были так же пусты, как сам монастырь.

Разочарование, испытанное солдатами при виде пустых бутылок, было все же не так сильно, как разочарование полковника, снова упустившего своих врагов.

Зорильо, однако, не счел себя побежденным, наклонившись к уху полковника, он прошептал ему несколько слов, от которых лицо Сантандера просияло. Подозвав майора, он сказал ему:

— Еще несколько верст — и мы, надеюсь, найдем гнездо, которое не окажется пустым.

Затем, пришпорив лошадь, он понесся вперед, скомандовав:

— В карьер!

Глава LIV

ПЕРИПЕТИИ

Утренняя заря уже окрасила вершины Кордильер, когда гусары снова проскакали через Сан-Августин. Люди, шедшие к обедне, не могли понять, откуда возвращалась кавалерия в такой ранний час. Обитательницы виллы, мимо которых гусарам пришлось снова проехать, вглядывались с необычайной тревогой в ряды солдат, но ничто не изменилось, ни одного человека не прибавилось и не убавилось.

— Не права была я, говоря вам, что не надо беспокоиться? — вскричала графиня. — Я была уверена, что если их предупредят вовремя, то нам нечего будет за них бояться.

Они теперь уже знали, как обстоит дело, так