слов в конце туннеля возник ярко-алый свет.

– Лил, быстрее! – потерял терпение Виктор. – Живы останемся – расскажу, что да как. Времени нет совсем! Они уже с двух сторон нас окружают!

Косясь на Бэаэт, Лилит поспешила, держась за руку гитариста. Но тот бежал всё медленней: сказывалась рана на боку, нанесённая заточкой Лилит. К счастью клинок прошёл вскользь, рана была поверхностная.

– Бесик, миленький, у тебя кровь! Что ж я наделала!

– Давай быстрей, Лил, а то вместо крови будут головешки!

За несколькими поворотами туннель перешёл в помещение, отделанное ровными блоками со множеством настенных рисунков. Зал освещало фарой транспортное средство, похожее на Громадину, но гораздо новее. Здесь Лилит увидела невероятную картину. В луже крови на корточках сидела темнокожая дикарка. Возле неё хлопотала другая дикарка. В углу, подальше от всего этого, сбились перепуганные мужчины. Под потолком пещеры, менял форму розоватый плазмоид, показавшийся знакомым.

Но самое невероятное: такая же тварь, как та, принявшая её облик в лаборатории, обрезала костяным ножом пуповину младенца, покрытого кровью и слизью. Младенец запищал. Прямо в воздухе высветились иероглифы. Глянув на них, тварь объявила голосом ни мужским, ни женским:

– Мальчик. Согласно описанным признакам.

– Что это?! – в ужасе вскрикнула Лилит, вцепившись в руку музыканта.

– Это мы тут роды принимаем, – невозмутимо ответил Виктор. – И, похоже, успешно. Это – Куцый, главный акушер. Старшая вождиха ассистирует. А мы с Бэаэт за водой ходили…

При виде дикарей Лилит рванулась бежать, увлекая за собой Виктора. Он еле остановил её.

– Бес, это же каннибалы! А гадкая тварь – это та самая…

Она не успела договорить. Откуда-то с визгом выскочила Линн и бросилась ей на шею. К Лилит подбежали Билли, Станислав и Антонио.

Закружились и смешались у неё в голове вопросы и последние невероятные новости. Но тяжелейшим камнем ударило то, о чём никто не хотел говорить: Мэг и Тамму. Их не было, и пришлось сказать, что их уже не будет никогда. Невозможно было поверить в это, и некогда предаваться горю – необходимо ехать дальше, отыскивать в переплетениях туннелей Даниэля и Кима, если их не поглотили реки горящей плазмы.

– Они окружают с двух сторон, – предупредила Бэаэт. – Все в машину! Куцый, держи воду и заканчивай со всем этим делом.

– Ну уж нет, благороднейшая, ещё плацента не отошла, – откликнулся Куцый. – А в инструкции написано: пока плацента не отойдёт, млекопитающее не двигать. Как отойдёт, дать пучок бактерицидного облучения. Пусть все пока занимают места, а мы – чуть позже.

Тяжелораненых и детей усадили в машину. Потом на водительское кресло перенесли Фанусу, прижимающую к груди новорожденного. Кто-то укутал их в бежевое пальто Бэаэт, и машина немедленно тронулась.

"Тамму и Мэг!" – тяжело стучало в мозгу Лилит. – "Тамму и Мэг! А теперь ещё, возможно и Дани с Кимом! Каннибалы, роды, горящая плазма и эта ненавистная синерожая – может, я уже сошла с ума?!".

Идя рядом с машиной, Лилит не сразу почувствовала чей-то почти физически ощущаемый взгляд в спину. Оглянувшись, увидела молодого парнишку. Она узнала его сразу, несмотря на то, что он был заляпан сажей. Это он был в составе пяти плохо пахнущих дикарей, напавших на неё, когда она впервые попала в лабиринт. Этот юнец принялся стаскивать с себя комбинезон, озвучивая свои намерения на плохо понятной смеси разных языков. Именно ему врезала она изо всех сил, куда следует, сапогом на массивной платформе. И он тоже здесь!

– Чего уставился? – раздражённо спросила Лилит. – Добавки захотел?

– Наблюдатели сами послали тебя, – неуверенно сказал юнец на том же странном наречии, косясь на её сапоги и на всякий случай отходя подальше.

– Да пошёл ты.., – процедила Лилит и отвернулась, чтоб не видеть его сейчас, когда она вспоминала Тамму и Мэг и слёзы застилали глаза.

– Тебе чего от неё надо? – грозно спросил Виктор сына вождя.

– Так ведь сами же Наблюдатели… они же послали мне вот её… А как спорить с самими Наблюдателями!

– Послушай, пацан – сказал гитарист, – если ты ещё раз побеспокоишь мою девушку, я тебе таких наблюдателей наваляю – запомнишь на оставшуюся короткую жизнь.

– Да я нет… это вообще не я, это всё они, Наблюдатели, – мямлил Рой Чуткое Ухо, отступая поближе к отцу.

К Лилит подбежали Билли и Станислав.

– Где ты рассталась с Даниэлем и Кимом? – спрашивали они. – Далеко это, или нет? В какой стороне? Сколько поворотов туннеля ты прошла после того, как вы разделились?

Приходилось отвечать по существу и без эмоций, которые душили Лилит.

Позади торжественно показалась река шипящей плазмы. Плазма уже не металась хаотично, стараясь охватить как можно большую площадь, теперь она неуклонно и целенаправленно огненной рекой подступала к машине Бэаэт. Из туннеля, который они едва успели проскочить, вылилась вторая река расплавленного камня – окружение не получилось. Острый глаз Бэаэт различил далеко в ярко освещённом туннеле конусообразные силуэты плазмочистов. Позади них чудилось присутствие Киюса-У и Туэдес-Ми. Показалось ей, или нет, что бесплотных безумцев кто-то пробует остановить? Две странные тени на их пути… Огромный белый зверь с саблевидными резцами. Громадная чёрная птица… Очень странные Высочайшие. Но противники вооружены плазмочистами, опасными даже для бесплотных. Вдобавок фанатиков Кодекса вдохновляла идея очищения древнейшего вида от скверны вырождения. Здесь, в Людопарке, вырождение воплощала в себе Бэаэт-Ла. Вопреки этическим установкам Кодекса, она, представительница высшего вида в Системе Светила тратила своё время и силы на какой-то сброд. Этим она оскверняла саму идею превосходства древнего вида над всеми видами биологических существ. Значит, она и предназначена быть первой из всех уничтоженных вырожденцев. Эти сторонние мыслеобразы Бэаэт ощущала явственно, и сомнений в их источнике у неё не было.

Все торопились, как могли. Но уставшие измученные люди едва передвигали ноги, падали, поднимались, хватаясь за скользкие биометаллические бока машины. Билли посадил на одно плечо Линн, на другое – дочь вождя с сильно распухшим коленом. Антонио взвалил на плечи полуживую Кику Тонкое Горло.

Вождь плёлся, опираясь на плечо старшей жены, сгорбившись, держась за сердце. Гибель его народа, гибель брата и средней жены сломили его.

Рива Рыжая Прядь, старшая жена, всячески поддерживала, подбадривала и подгоняла вождя. Пожалуй, ей единственной из всех было искренне жаль его. Младшая, любимая жена ни разу на него даже не взглянула. Перегруженный транспорт двигался еле-еле. Лишь плазмоид Прозак беспечно порхал в остатках сухого горячего воздуха под потолком туннеля.

Станислав шёл впереди, показывая дорогу Бэаэт, ведущей транспортный модуль дистанционно. В какой-то момент Лилит поняла, что смотрит на "ненавистную синерожую" скорее с удивлением, чем с ненавистью. Эта