кроссовках, еще и одеялом накрыл. Неужели Индра? Он же…

— Он усыпил меня, — ошарашенно пробормотала она. — И запер. Но зачем?

— И я бы хотела знать, зачем. А также зачем он соврал, что у него нет портала и он не может никого позвать на помощь.

— Что? — Алиса махом очнулась и соскочила с постели. — Но почему? Он бы мог позвать взрослых соколов, и те бы меня защитили…

— А защитили бы? — хмыкнула ее маленькая подружка, перебирая тоненькими, почти паучьими лапками пузырьки с эликсирами, разбросанные по столу. — Вот, бери, оранжевый увеличивает силу и ловкость на порядок, а зеленый сохраняет разум от любого воздействия, правда, всего на час, но и то хлеб. Пригодятся.

Как в тумане, Алиса протянула руку и взяла два флакона с волшебными снадобьями. Она все еще ничего не понимала, но уже начала догадываться, что парень, в которого ее угораздило влюбиться по уши, совсем не так прост, как казался на первый взгляд.

— Он не тот, за кого себя выдает, — будто читая ее мысли, торопливо зашептала кикимора. — Я не могу сказать всей правды, но знай, твой друг очень опасен. И я совсем не уверена, что Индра посадил тебя под замок ради защиты от Полоза. Может, как раз наоборот? У него портал, он призовет на помощь пару взрослых соколов, которые ради горсти чешуи с уникальными свойствами забудут даже о вражде со змеями, и благополучно передаст тебя гаду, пока наши спят беспробудным сном. Ты знаешь, что он сегодня сыпанул в чай не одну ложку сон-травы, а целых три?

Алиса не верила своим ушам, и не хотела верить. Но тревога билась внутри головы пожарным набатом.

Все сходилось. Разница в отношении к ее семье и Кире — и к дворфам с кикиморой, с которыми он порой разговаривал надменно, через губу. Попытки контролировать каждое ее действие и упорное навязывание то охранного амулета, то еще какой-нибудь подобной дряни с волшебными свойствами. Может, чтобы потом по этим предметам легче было ее отыскать, если надумает сбежать?

— Получается, он все это время врал мне, что друг? И что я… ну, важна для него? — девочка укусила себя за нижнюю губу, чтобы не разреветься на месте. Треснувшее от неразделенной любви сердце окончательно разбилось вдребезги и осыпалось осколками, каждый из которых словно резал Алису изнутри.

— Прости, — кикимора с грустью вздохнула. — Потом поплачешь. В тихом и безопасном месте. А сейчас пора уходить.

— Погоди, — Алиса метнулась к столу и схватила лежащий около сумки кинжал из звездного металла. — Большой у… него, а маленький я заберу. С ножом безопаснее.

Она знала, что не сможет, даже если захочет, причинить Индре какой-либо вред, но оружие все равно пригодится. Вдруг и вправду где-нибудь на пути встретится подлый змеиный царь, жаждущий заполучить ее в жены?

— Марыся, я знаю, что делать! — Алиса встрепенулась, сбрасывая остатки сна. — Мы пойдем и пригрозим Полозу, что убьем его, если он не отстанет от нас с мамой! И пусть дает чешую просто так, за оскорбление! Нечего было обзывать маму пустоцветом!

Кикимора изумленно захлопала глазами.

— Кажется, душевные болезни и вправду передаются генетически, — наконец, сказала она. — Мать идет к чудищу договариваться и терпит неудачу, дочь идет к тому же монстру, но уже сражаться. Ты же боевые ножи только на картинках в учебнике видела! Кого ты собралась им напугать?

— Нет, Маря, я все продумала, — Алиса почти физически ощутила, как под кожей растекается огонек азарта. — Мама не смогла противостоять гипнозу Полоза, потому что пошла к нему без защиты, но у меня ведь есть эликсир! И еще один, который в десять раз увеличивает силу и ловкость. Договариваться гад не захотел, может, получится напугать? А не выгорит — так мне в любом случае пропадать, он же нас в покое не оставит. Он хотел, чтобы я сама к нему добровольно пришла? Так приду! А насчет сопротивления на месте уговора не было.

Марыся молчала, и только тонкие пальчики ее нервно дрожали.

— Ты пойми, — убеждала девочка, — нам рассчитывать больше не на кого. Сама же говоришь, соколы не помогут, скорее, наоборот. Да и драконы, я думаю, тоже в этой ситуации не на нашей стороне, Полоз же вроде как их дальний биологический родич. Я бы просить у них поддержки не рискнула, тем более, сейчас. Поэтому бежим.

И Алиса, подхватив кикимору на руки, припустила к выходу. Только бы сокол не встретился по дороге!

* * *

Индра знал, что все сделал, как надо.

«В чрезвычайной ситуации спасаем первыми женщин и детей, — наставлял бойцов разведотряда командир Рагнар перед эвакуацией окраинной деревеньки, на которую надвигалась упыриная стая из Разлома. — Мы не теряем время, мы не спрашиваем, чего они хотят и не выслушиваем истерики. Особенно, если враг на пороге и каждая минута на счету».

Сокол до сих пор помнил сварливую бабу, чьей птичьей ипостасью была сорока, которая вцепилась мертвой хваткой в огромную корзину с бельем и голосила на всю улицу, что не собирается бросать на поругание нечистым все, что нажито непосильным трудом. Тогда Индра, плюнув с досады, просто сгреб двоих ее маленьких сыновей в охапку и потащил по узкой тропе в убежище на скалах, невзирая на крики за спиной и детский ор, исполняемый дуэтом. По пути он думал, что оглохнет, а заодно и ослепнет — один из мальков, зажатый в подмышке, так и норовил заехать дерзкому похитителю пяткой в глаз. А уже потом, в безопасном месте, передав ревущих навзрыд мальчишек целительницам, долго клялся товарищам по отряду, что собственные дети у него появятся не раньше, чем через сто лет, или вообще никогда, потому что жить в филиале лечебницы для умалишенных нет никакого желания.

Бабу нашли через трое суток после нападения, обглоданную до самых костей. Нетронутая корзина с бельем стояла у ее головы молчаливым памятником глупости и жадности. Мальчишки были отправлены в столицу, где их передали на воспитание новой семье.

И теперь Индра точно знал, что в этот раз все сделал правильно. Бегая по лесам в поисках Илоны, он устал, как собака, и сил уговаривать Алису у него не нашлось. Пусть потом обижается, что погрузил в сон и запер. Нет у него возможности разжевывать девчонке, словно маленькой капризной малышке, какая опасность ей грозит. Потом сама все поймет.

Только отчего же так погано на душе, хоть волком вой?

Перед Илоной тоже было мучительно стыдно. Сокол использовал гребень с минимальным временем воздействия, чтобы не навредить, но в ее