— Да из-за твоего дяди. То проклятое тюремное заключение всю жизнь мне сломало. И, ты уж извини за откровенность, но мятеж тогда случился не на пустом месте. От самодурства твоего предшественника многие пострадали, не я один. Я тоже принял участие в мятеже. Только в курсе этого осталась лишь мятежная сторона. Однако потом Кридирнор напомнил мне, как я счастливо избежал наказания и если не хочу всё-таки поплатиться головой… Это первая причина. А вторая — моё преступление перед законом с рождением сына.

— Ладно, ясно. Только если бы ты пришёл ко мне и честно рассказал, что произошло — я бы тебя не казнил. В отличие от дяди, я предпочитаю живых друзей мёртвым врагам.

— Но тогда-то как раз правил ещё не ты, — напомнил Алнгор. — А уж твой дядя однозначно снёс бы мне голову! Да и ты говоришь это сейчас, спустя десять лет как взошёл на престол. А что бы сказал, едва сев на трон, тоже ещё неизвестно.

— Хорошо, оставим это, — улыбнулся король. Он перевёл взгляд на юношу: — Рэйди, ложись обратно в кровать. В доме не слишком-то тепло, а ты и так намёрзся.

— Как прикажете, ваше величество! — Парень незамедлительно нырнул в постель.

— Алнгор!.. — с укором произнёс Дагратдер.

Тот кивнул.

— Рэйди, к королю вампиров не обращаются «ваше величество», — наставительно объяснил он сыну. — И все эти «как прикажете», «рад служить» и тому подобное тоже не слишком уместны.

— А как же мне следует обращаться к королю? — спросил удивлённый юноша.

— По имени — Дагратдер.

Взгляд Рэйди стал ещё более удивлённым, но спорить он не стал.

В комнату зашёл вампир, принеся поднос с пятью кружками горячего чая. Поставив поднос на комод, он раздал кружки, начав, естественно, с короля и закончив юношей, после чего молча удалился.

— Спасибо… — вымолвила опешившая поначалу Эльджета, глядя на закрывающуюся дверь. Наверняка подать чай велел Элестайл, только она никак не могла привыкнуть к распоряжениям, отдаваемым мысленно.

— Главное, всё делать вовремя, — засмеялся король, очевидно, подразумевая её запоздалое «спасибо».

— Да, уж ты это умеешь, — язвительно ответила Эльджета. — Опять все нервы мне вытрепал! Ещё б до эшафота дотянул! А ты чего улыбаешься?! — накинулась она на Лонгаронеля. — Ведь не сейчас он решил помиловать Алнгора — и ты это знал. Но тоже не мешал мне сходить с ума от отчаяния!

— Да, знал, — с улыбкой подтвердил Лонгаронель. — Хотя мне он также ничего не говорил.

— Но ты его чувствуешь как самого себя. А моих нервов, значит, не жалко!

— Говорят, ожидание смерти хуже самой смерти, — заговорил-таки Элестайл. — И я покарал Алнгора хотя бы этим. Да, если бы не мальчишка, протянул бы до последнего. Но наказывать его мне было совершенно не за что. А что значит для сына предстоящая казнь отца, я прекрасно понимаю. Пришлось всё-таки несколько сократить наказание, чтобы не рвать сердце Рэйди.

— Но моё, выходит, рвать можно?! — окончательно обиделась Эльджета. — Как будто было так трудно просто шепнуть пару слов.

— Эльджи, радость моя, в отличие от Лона, ты бы ничего не сумела скрыть, и моё помилование было бы написано в твоих глазах крупными буквами. Так что сама виновата

— учись лучше контролировать эмоции.

Эльджета насуплено глотнула чай, глядя в чашку. Элестайл был прав, но не совсем. Даже зная о помиловании, она бы наверняка так же лила слёзы, глядя на вымаливающего пощаду паренька.

— Я рада, что сердце у тебя всё же не каменное, — примирительно пробурчала она, решив-таки закончить обижаться.

— Но ты опять увидела лишь одну сторону медали, — неожиданно заявил Лонгаронель. — Однако Элест никогда не забывает и о том, что он правитель.

— А это-то здесь при чём? — опешила эльфийка.

— При том что его решение продиктовано не одними эмоциями. — Эльджета лишь ещё сильнее распахнула глаза. Каким, к бестиям Тени, боком помилование могло иметь отношение к политике?! Спасибо, Лонгаронель всё же распространил свою мысль: — Да, с одной стороны, пощадить преступника, нарушившего сразу несколько незыблемых законов, казалось бы, очень нехороший прецедент. Но, с другой стороны, казнив Алнгора, король подтвердил бы постулат, что, если от тебя вдруг кто-то забеременел за пределами Бордгира, признаваться в этом — чистое самоубийство. Так вот пусть уж лучше признаются, чем устраивать такое, — он обвёл взглядом комнату и кивнул на юношу. — Поверь, разгула безответственности данный прецедент за собой не повлечёт, а наши тайны сбережёт скорее. Ведь если бы имелся шанс, в случае признания, понести не смертельное наказание, — Лонгаронель устремил на Алнгора вопросительный взгляд, — ты бы пришёл с повинной?

— Безусловно, — без раздумий ответил тот. — Я бы отсидел в Бозуире сколько угодно, лишь бы потом жить с семьёй нормально, а не трястись за их жизни каждый день. Но ты же прекрасно понимаешь, что первый Дагратдер даже слушать мои оправдания не стал бы.

— Вне всяких сомнений, — согласился Лонгаронель. — Он бы казнил тебя тотчас. Но, по счастью, теперь у нас другой король — способный мыслить шире, а не просто упивающийся данной ему властью. Так что зря ты, вместо того чтобы травить Зинглара, не явился к нему с повинной. В своё время, между прочим, Элестайл и против казни бунтовщиков выступал.

— Так это правда? — изумился Алнгор. — Я слышал об этом, но не думал, что слухи имеют под собой почву.

— Правда, — подтвердил король. — Потому что мятеж действительно возник не на пустом месте. И ситуация была очень неоднозначной. Отцу следовало прислушаться к мнению Кронсталла, а не закусывать удила, защищая права племянников. Лично я тоже считаю, что ни одного из них короновать уже было нельзя. Равно как и невозможно было терпеть дальше дядин произвол. На троне должен сидеть адекватный правитель, двух мнений тут быть просто не может. Если бы тогда Адельвурт и Кронсталл сумели договориться, уверен, реки крови не пролились бы. Иногда стоит прислушаться к здравому смыслу, а не слепо следовать букве закона. Конечно, закон существует не для того, чтобы его нарушать, и по закону наследовать дяде должны были его сыновья. Однако короновать уже поехавшего крышей вампира стало бы фатальной ошибкой.

— А ведь Кридирнор уверен, что чуть ли не весь Адельвурт, — вставил Алнгор, — и, в первую очередь, ты, тоже…

— Нет, — отрезал Элестайл железным тоном. — Излишества с тех пор строжайше запрещены. А я, кстати, ими вообще никогда не увлекался, — добавил король с какой-то странной улыбкой.

— Ну, очевидно, Кридирнор судит по твоей силе, — предположил Алнгор. — Но я рад, что он заблуждается.

— Так вот по поводу казней, — вернулся король к поднятой другом теме. — К сожалению, Рият[1] тогда решил, что самым правильным будет раз и навсегда отбить охоту к мятежам, отправив на эшафот всех лидеров бунта. Причём не все там реально стояли во главе мятежа, но это уже отдельный вопрос. Поначалу вообще звучало мнение казнить в Кронсталле каждого второго. Нам с Лоном чудом удалось отмести хотя бы эту идею.