— Что? Ладно, Нор. Давай решим, кто из нас поведёт народ дальше. Нападай!

Сталь и огонь заплясали в предрассветной мгле.

***

— Как… Это случилось? — ошарашенно произнёс Брегор, не осознавая произошедшее, не веря своим ушам. — Кто…

Слуга, трясясь, пожал плечами. Он понимал — виновные расскажут всё, и больше всего в жизни боялся нечаянно оказаться в их числе.

***

— Их много… — дрожащим голосом произнесла няня, смотря в тёмное окно. — Надо бежать.

— Нет! — старая хозяйка дома начала вращать безумными глазами. — Я либо выживу, отстояв своё, либо погибну вместе со всем, что имею!

— Но госпожа!

— Нет! И те, кто верен мне, останутся здесь! Брегор забрал и уничтожил всё самое дорогое для меня: мужа, любимую дочку, самую умную внученьку! Мне нечего бояться! Эй! — перегнулась она через перила балкона. — Эй, вы! Если идёте Свирепого бить, слава вам! Слава! Сла-а-ава-а-а! Приходите! Покормлю! Спать уложу!

Посмотрев на, видимо, потерявшую рассудок бабку, Гильвен схватила няню за руку и потянула прочь из зала, откуда женщины смотрели на факелы во тьме.

— Бежим! — зашипела дочь вождя. — Старуха совсем чокнулась!

Служанка мгновение помедлила: уходить или нет? Кто прав? Дом хорошо охраняется, вполне вероятно — бунтари, увидев вооружённых воинов, уйдут. Возможно, от них удастся откупиться. Как бы то ни было, стены защищают. А на улице? Да, у Гильвен есть свои защитники, но большинство из них обязано остаться с хозяйкой, значит, в ночь побегут пятеро в лучшем случае. Что они сделают против неуправляемой толпы?

— Ну и оставайся! Предательница!

Девушка не стала ждать или уговаривать, просто побежала к выходу на задний двор.

***

Срубленное навершие факела упало на влажную от изморози землю. Движение кинжала оказалось слишком быстрым для человека, сразу выдавая истинное происхождение Браха. Нор всё понял и начал действовать осторожнее.

— Ты где служил? — скрывая за смехом тревогу, он отступил на шаг, принялся медленно крутить перед собой клинок, постоянно меняя направление. — У кого учился?

— Ард-Гален, — коротко ответил противник. — Четыре похода за горы.

Об этом лучше было бы узнать заранее — даже одна вылазка в Земли Моргота на счету бойца — серьёзная причина его опасаться, а уж несколько… Значит, и орков повидал, и своих, возможно, убивать приходилось. Поговаривали, случалось, что ради выживания некоторые съедали соратников. Может, и этот такой?

Клинок продолжал причудливый неторопливый полёт, однако Брах не смотрел за его движением. Медленно идя по дуге, воин, казалось, больше следил не за противником, а за тем, чтобы никто в спину не ударил.

Ни один из соперников не делал первый шаг, и в толпе послышались споры, сводившие исход поединка к выигрышу мирианов. Ставки оказались равными.

***

Темнота. Ничего не видно, и нельзя ничем осветить дорогу — заметят враги.

Сзади хлопают окна и двери, кричат и хохочут люди, что-то очень громко требуют, потом опять ржут конями, снова приказывают.

«Раздевайся! — долетело чудовищное. — И танцуй!»

Тьма. Кромешная тьма. Ещё долго не рассветёт, надеяться не на что. Ноги дрожат, ступают неуверенно, от этого бегство становится бесконечно-долгим и непростительно неуклюжим.

Стараясь не споткнуться, Гильвен сделала ещё несколько шагов и всё-таки позволила единственному охраннику вести себя под руку. Как муж и жена — дополнительная маскировка. Просто семья. Просто идёт по улице. Ну ночью, ну и что?

— Эй, вы! — сначала из темноты появился голос, потом — человек. И ещё. И ещё. — Давай золото! Не играй со мной, деточка, я знаю — у тебя есть. Видно по одежде.

Гильвен посмотрела на дорогие сапожки, расшитую шерстяную шаль. Охранник молча осмотрелся и вдруг резко поволок девушку в темноту. От ужаса и ощущения беспомощности, не умеющая быстро бегать аданет заплакала, тоненько скуля.

Ничего не видно! Ноги наступают во что-то чавкающее, путаются в мягком, подворачиваются о твёрдое выпуклое.

Как же страшно!

Пришлось протискиваться между близко стоящими домами, ткань одежды зацепилась, затрещала.

Как же страшно!

Стало совсем узко, однако дальше оказался большой двор. Залаяли собаки, но охранник тащил и тащил, потом подхватил на руки и помог перемахнуть высокий забор.

Наконец, под ногами земля. Твёрдая. Ровная.

— Бежим!

Снова тащит! Да сколько можно?! Всё тело уже болело и дрожало, от отчаяния хотелось кричать.

— Куда девчонку волочёшь?! — вдруг заорал кто-то из окна дома. — Разбойник! Брегор с вами разберётся!

Гильвен громко всхлипнула, и вдруг её защитник упал. Опустив глаза, дочь вождя поняла — какой-то добрый собрат решил, что мужчина похитил её, несчастную, пользуясь беспорядками на улицах. Поэтому выпустил злодею стрелу в голову.

В ужасе закричав, Гильвен бросилась бежать, не слыша просьб остановиться и вернуться.

***

В серых с вкраплениями коричневого глазах Браха вспыхнуло торжество: соперник медлит, значит, боится. Правильно боится!

— Э! — крикнул кто-то рядом, потеряв интерес к поединку и повернувшись к забору дома Брегора. — Ну чё там вождь? Сдаваться собирается? Или поговорить с нами? Чё он там?

— Не твоё дело! — ответили со двора.

Нор перестал играть клинком, сделал медленный шаг назад и стремительно напал. Человек бы увернуться не успел и неминуемо пропустил удар. Возможно, рана оказалась бы решающей для исхода боя, и лидер мятежников на это и рассчитывал, однако Брах был человеком лишь наполовину.

***

Задыхаясь и плача, Гильвен из последних сил бежала, не разбирая дороги, и вдруг кто-то резко схватил сзади, зажав рот. Сильные руки потащили куда-то, девушка попыталась вырваться, укусить, но тут же полетела на землю.

— Не трогай меня! — попыталась она грозно крикнуть, хотя вышло лишь жалобно пискнуть. — Отпусти!

Чёрный силуэт расхохотался. Аданет протёрла глаза и поняла — он тут не один.

— Отпущу, — сообщил незнакомец. — Но сначала…

Он многозначительно взялся за ремень.

— Мы так долго за тобой гнались, что должны получить награду.

— Не смейте меня трогать! — попыталась отползти Гильвен. — Я — дочь вождя! Он вас казнит!

В темноте было плохо видно лица, однако изменившийся оскал разбойника разглядеть удалось. Девушка отчётливо поняла: пока она не представилась, эти люди хотели лишь ограбить её и, вероятно, кто-то из них удовлетворил бы похоть, но теперь…

— Брах будет доволен, — произнёс, гнусавя, один из напавших. — Сделаем подарок Свирепому! Под стать его дарам народу.

***

Два кинжала ответили на атаку клинка стремительнее, чем человек успел среагировать.

— Вождь не станет говорить с убийцами