При объединении и укреплении Руси большим достижением Ивана было присоединение к Москве Новгорода вместе со всеми его огромными землями. Мы уже видели, что Новгород стал приходить в упадок, и поход Василия в 1456 г. явственно доказал, что конец Новгородской республики неизбежен. Жалобы на отсутствие справедливости, на то, что бедные страдают от богатых; ненависть бедных к вышестоящим; распри и интриги, фракционная борьба; недостаточное рвение правителей; упадок воинского духа; преобладание надо всем духа наживы – все это, вместе взятое, было предвестником приближающегося краха. Но следует также помнить, что главными причинами по-прежнему была власть Москвы, а также неизбежность и необходимость присоединения Новгорода к Московскому княжеству.

Москва набрала такую силу, что Новгород без посторонней помощи не мог противостоять ей. Вот почему в Новгороде возникла многочисленная партия тех, которые искали союза с главным врагом Москвы – Казимиром IV, великим князем Литовским и Русским и королем Польши. Сторонники Казимира в Новгороде надеялись найти в его лице более сильного защитника и союзника. Но король был католиком, что отвращало от него многих людей. Особенно негативно было настроено русское духовенство, в частности архиепископ Иона, пользовавшийся любовью и уважением людей. Поэтому только после смерти Ионы в 1470 г. партия сторонников Казимира начала действовать решительно и в открытую. Ничто так не демонстрирует упадок Новгородской республики, как отсутствие в тот непростой период талантливых мужчин, способных действовать. В то чрезвычайно опасное время появилась женщина, которая по своей энергии, таланту и преданности городу выделялась среди своих современников. Этой женщиной была Марфа, жена Исаака Борецкого; бывший посадник Борецкий оставил большое состояние своим сыновьям Дмитрию и Федору и жене. Старший из этих сыновей был посадником. Надеясь сохранить независимость города, Марфа стремилась отдать город в руки короля Польши Казимира, изменив Руси и православию. В ее доме на берегу реки Волхов собирались сторонники союза с Казимиром, чтобы пировать и обсуждать способы борьбы с властью Москвы. Как только Иона, уйдя в мир иной, развязал руки членам этой партии, они призвали человека, которого мы уже упоминали, – правнука Ольгерда Михаила Александровича, брата киевского князя Семена. Михаил приехал со своими приверженцами. В это время у сторонников Казимира был свой кандидат в архиепископы – Пимен, ключник усопшего архиепископа Ионы. Будучи хранителем сокровищницы Софийского собора, Пимен при жизни Ионы брал из нее деньги и отдавал их Марфе для подкупа сторонников. Приверженцы Марфы, полные решимости порвать с Москвой, хотели, чтобы преемник Ионы был возведен в духовный сан не митрополитом Московским Филиппом, а Григорием Киевским – учеником прежнего митрополита Московского Исидора – человека, которого православные верующие считали отступником. Пимен был готов принять сан, но его сторонников ждало поражение, и они смогли сделать его лишь одним из трех кандидатов в архиепископы. Но выбор пал не на Пимена, а на Феофила. Когда начался спор относительно того, кто должен посвящать его в сан архиепископа, выбор пал на Москву, и к великому князю Московскому был отправлен посол, чтобы обеспечить безопасность Феофила. Так партия Борецкой потерпела поражение.

Тем временем с Москвой начались различные споры. Новгородцы стали открыто нарушать последний договор. Иван подумывал о присоединении Новгорода к Московскому княжеству, чтобы унять непокорных, и заехал в Псков, чтобы подготовиться к наступлению, если новгородцы не исправятся. Он принял новгородского посла милостиво и дал ему охранную грамоту для Феофила.

Борецкие принялись разжигать распри между боярами и народом, будоражить людей с помощью подкупа, алкоголя и разных уговоров. Особенно эффективно подействовало сообщение о том, что Иван подстрекает Псков против Новгорода. Зазвонили колокола, и быстро собралось вече. «Не хотим великого князя Московского, – кричали люди. – Хотим Казимира!» Сторонники союза с Москвой, среди которых были в основном состоятельные люди и люди среднего достатка, заявили, что невозможно православным присоединиться к королю-католику. От криков дело перешло к драке. Молодые бояре и толпа забросали камнями противников и достаточно напугали их, чтобы получить большинство на вече. Так, партия Борецкой постановила на этом собрании признать польского короля князем Новгородским. К нему было отправлено посольство, во главе которого поехали двое бывших посадников – Дмитрий Борецкий и Афанасий Астафьевич. Это посольство заключило с Казимиром договор почти на той же основе, что и предыдущие договоры с Москвой, добавив лишь один пункт, а именно: «Королевский представитель должен быть православным христианином, но не католиком. Он должен иметь в Новгороде не более пятидесяти слуг».

Иван Московский узнал об этом договоре и стал действовать расчетливо и осторожно. Прежде чем начать войну, он несколько раз отправлял в Новгород своих посланников, которые привозили его письма, где говорилось, что раньше Новгород поддерживал потомков святого Владимира и никогда – литовских князей. Он предлагал им изменить свои планы сейчас и обещал свое покровительство. Одновременно митрополит Филипп писал послания новгородцам, в которых советовал им не предавать свою религию, не переходить в католичество и приводил в пример Византийскую империю, которая оставалась сильной, пока крепко придерживалась своей религии, но пала под ударами турок, когда повернулась к католицизму. Он также писал духовенству, боярам и купцам, заклиная их крепко стоять за православную веру и воздерживаться от дурного пути.

Так Москва затронула самые чувствительные струны в душах русских людей и впервые представила союз Новгорода с Казимиром как измену. Эти увещевания повлияли на огромное количество людей. Однако Борецкие действовали энергичнее и решительнее, чем большинство людей, и, перекрикивая других, заявили: «Мы не московская вотчина! Мы свободны! Мы за короля!»

Теперь война была неизбежна. В народе верят, что большим несчастьям предшествуют чудеса. Перед падением Новгорода тоже имели место чудеса-предостережения: в грозу сломался крест на Софийском соборе; на могилах двух любимых народом архиепископов выступила кровь; в Хутынском монастыре зазвучал колокол, хотя никто в него не звонил; в церкви Евфимия из глаз иконы Божьей Матери потекли слезы; святой отшельник пришел в Новгород в дом Марфы, и внезапно, когда он сидел за столом, его объял страх – сразу он не стал говорить о нем, но позже сказал другому отшельнику, что среди присутствовавших бояр увидел людей, которые сидели будто без голов, и назвал их имена; позже головы этих бояр слетели с их плеч в борьбе с великим князем.

Иван, тщательно рассчитывая каждый свой шаг, действовал против Новгорода решительно и с несгибаемой смелостью. Сначала он посоветовался со своей матерью, митрополитом Филиппом и ближними боярами. Они посоветовали ему твердо верить в Бога, идти на Новгород и наказать его за измену. После этого малого, или предварительного, совета он созвал большой совет, на котором присутствовали его братья, русские епископы, подчиненные ему князья, бояре, воеводы и знатные люди. Рассказав им о неповиновении и измене Новгорода, он спросил: «Идти ли мне войной на Новгород немедля?»

Близилось лето, а новгородские земли изобиловали реками, озерами, болотами и трясинами. Прежние великие князья редко выступали в поход летом, но и большой совет, и малый решили положиться на Бога и Божью Матерь и со всей возможной быстротой идти священной войной на союзников папы римского и поляков.