Возле пика горел небольшой костёр, беспокойное пламя которого окрашивало каменные своды тёплыми оттенками. Рядом стояла металлическая тренога с подвешенным в центре колоколом, а возле, на земле, лежал молот. Именно этот свет я видела в самую первую ночь, и именно этот колокол мы слышали каждый день. Его звон регулировал наш подъём и отбой, предупреждал о приходе Тьмы и об окончании Битв. Правда, сейчас он казался слишком маленьким, чтобы создавать столь оглушительный звук. Но в странном месте не было ничего невозможного…

В этой жизни я впервые разглядывала башню своими глазами. Однако понимала, что уже видела её в сознании Духа: и костёр, и треногу, и острый пик, в основании которого находился альков, служивший укрытием для Стражей. А ещё…

Я посмотрела в сторону, проверяя украденные знания.

Там, на второй скале возле бордюра чёрной тенью замер человек, всё это время пристально за нами наблюдавший. И под его тяжёлым взглядом я непроизвольно поёжилась.

—Это тёмный Страж,— сказал Давид, заметив моё оцепенение.

—Знаю,— тихо ответила я.

Не потому, что хотела казаться осведомлённой, а потому, что действительно знала, почерпнув информацию у Духа.

Я знала, что не только светлые охраняли Врата Тьмы. На другой башне находился такой же костёр, освещавший такой же пик, и стояла такая же тренога с колоколом, в который тёмный ударял, чтобы оповестить своих о наступлении утра, ночи или новой Битвы. Я знала и то, что периметр скал патрулировали Дозорные — цепочка тусклых, невидимых с земли огней шла вдоль горного хребта, образуя почти ровный овал. И по другую сторону Врат тоже. Нас охраняли светлые Стражи. Их — тёмные. А на месте соприкосновения двух геометрических фигур, перетекавших друг в друга наподобие ёмкостей песочных часов, находился портал, который охраняли и светлые, и тёмные — Врата Тьмы для нас и Врата Света для них…

Мысленно описав огромный круг и вернувшись к нашей площадке, я обнаружила, что Давид вёл себя очень странно. Он насторожился и словно что-то высматривал на небольшом клочке огороженного пространства. Его мускулы напряглись, жилы вздулись, и я буквально увидела до предела натянутые нервы под бледной кожей. Неожиданно Страж поднял руку, пытаясь заслонить меня от незримой опасности, и резко повернул голову в сторону звука, который слышал только он.

—Что случилось?— спросила я, оглядывая пустынную площадку из-за его спины.

—Подержи,— вместо ответа он сунул мне факел, обеими руками взялся за меч и выставил его перед собой.

—В чём дело?..— повторила я вопрос, приняв тлевшую головешку.

—Тссс,— шикнул Страж и медленно двинулся к скалистому выступу.

В тишине поднебесья эхо его тяжёлой поступи отбивало неровный такт, и при всём желании Давид не смог бы остаться незамеченным. Но именно тишина заставила его насторожиться — на скалах всегда должны были находиться Стражи. Они менялись, заступая в Дозор посменно, как люди в обычной охране. Некоторым улыбалась удача, и они пропускали одну-две Битвы из тринадцати, что, безусловно, повышало их шансы выжить. А сейчас башня пустовала, и ничего на маленьком пяточке пространства не выдавало присутствия третьего человека, который обязан был нести сегодня дежурство…

—Парвати?— позвал кого-то Давид, подкрадываясь к пику.

Несмотря на его напряжение, я опасности не ощущала. Рядом не было ни тёмного Воина, ни Беса, ни Чёрта — я бы почувствовала их присутствие. В крайнем случае мы находились на Вратах одни. Однако, вторя поведению Стража, я тоже непроизвольно стиснула рукоять меча и чуть вжалась в каменную ограду.

—Парвати…— ещё раз позвал Давид, подойдя к скале вплотную.

—Я здесь!

От неожиданности я подпрыгнула на месте. И лишь спустя мгновение поняла, что звонкий голос принадлежал выскочившей из-за пика тени. Давид тоже вздрогнул, а потом с шумом выдохнул воздух из лёгких и опустил оружие.

—Чокнутая!— выругался он, провожая глазами тень, которая, пританцовывая, скользнула к костру.

Когда она подошла, вернее подплыла ближе, и тусклые всполохи выхватили плавные очертания вполне физического тела, я ощутила болезненный укол ревности.

Я увидела женщину, наделённую классической красотой. Для своей расы, конечно — она была индианкой. Меж её широких бровей красовалась чёрная бинди, нарисованная сажей и говорившая о том, что, возможно, в реальном мире у неё остался муж. Сквозь одежду, сидевшую на ней не бесформенным мешком, как на многих других и на мне, в том числе, а идеально, будто она надела платье от модного дизайнера, проглядывало стройное, подтянутое тело. Абсолютно чёрные волосы женщина собрала в две толстые косы, спускавшиеся по плечам ниже груди и небрежно распущенные на концах. А такие же чёрные глаза, словно искрившиеся от возбуждения, напоминали благородные обсидианы, закованные в миндалевидные оправы из густых и длинных ресниц.

На вид женщине было лет сорок пять или чуть больше, поскольку её кожа, казавшаяся бронзовой в обманчивом свете костра, уже потеряла юношескую упругость. В носогубных складках пролегли скорбные морщины, а в уголках глаз начали собираться мелкие лучики, создававшие впечатление постоянного веселья. Однако, несмотря на этот маленький изъян, женщина оставалась ослепительно красивой.

—Испугался?— весело спросила Парвати и лукаво улыбнулась, продемонстрировав идеально белые зубы.

—Конечно! Разве можно так?!

—Да брось! Что со мной могло случиться?!— воскликнула женщина, а потом перевела взгляд на меня, всё ещё вжимавшуюся в бордюр и до неприличия пристально её разглядывавшую.— Так! И кого ты к нам привёл?

—Это Лиза,— ответил Давид, окончательно расслабившись.— Лиза, это Парвати. Она — Страж.

—А бывают Стражи… Женщины?— ляпнула я первое, что пришло в голову.

Я попыталась принять невозмутимый вид, но не получилось — вид у меня стал ещё более сконфуженный, поскольку ответ был очевиден.

—Ну, Воины-женщины же бывают!— открыто рассмеялась она и подошла ближе, бесцеремонно взяв меня за руки.— Дай-ка я на тебя посмотрю! Дэвид столько о тебе рассказывал!

Я опешила.

Дэвид, то есть Давид, рассказывал?

Обо мне?

С чего вдруг?..

—А ты симпатичная… И сильная!— вынесла свой вердикт Парвати и намеренно громко зашептала, обращаясь к Стражу:— Везунчик! Не упусти её!

Я поперхнулась, а Давид вздёрнул одну бровь и укоризненно посмотрел в чёрные обсидианы, явно давая понять, что женщина вмешивалась не в своё дело.

—Ладно-ладно! Уже ухожу!— закатила она глаза и юркнула за выступ, крикнув уже оттуда:— Только меч свой заберу!

Воспользовавшись секундной паузой, Давид посмотрел на меня взглядом провинившегося ребёнка, а я в ответ скривила губы. Семейной разборки я, конечно, не устрою, но объясниться ему придётся.

—Я готова!— торжественно сообщила Парвати, вновь появившись в свете костра с мечом и латами в руках, а потом добавила неожиданно серьёзно:— Только ты зря привёл её сегодня. В лагере тёмных какое-то оживление, и мне это не нравится. Будь осторожен!