Шрифт:
Интервал:
Закладка:
За этот год я многому научился, работая на Берёзовке, как позднее понял, в относительно нормальной и спокойной обстановке; но совсем в другой, «пожарной», обстановке мне пришлось трудиться целый следующий год на важнейшей для страны стройке, контролируемой лично не только руководителями края, но и высшими руководителями государства; но об этом будет рассказано ниже.
До до
На строительстве цеха М8
аффинажного завода п/я 121 в1960–61годах
Уносит ветер близких имена,
Им с памятью дано навеки слиться.
Прожитых соучастий имена
Живут в незабывающихся лицах.
Игорь Губерман
I
В сентябре 1960 г. меня перевели со строительства Берёзовской фабрики на участок №1, где началось возведение цеха под шифром М8 аффинажного завода п/я 121;(аффинаж – процесс очистки редкоземельных металлов от примесей); современное название предприятия ОАО «Красцветмет» и ГП «Германий». Участок, который строил данное предприятие, располагался на правом берегу Енисея рядом с улицей Красноярский рабочий и неподалеку от Каменного квартала; одновременно я переселился из Зерногородка, в квартиру-общежитие на улице Шёлковой, т.е. в центре правого берега, где уже почти год жили мои друзья и коллеги – молодые специалисты нашего треста.
Начавшийся с этого времени отрезок жизни стоит того, чтобы о нём вспомнить и рассказать. Именно тогда, кстати, без всякого моего вмешательства, судьба ввела меня в мир Большой стройки. Мне пришлось отвечать за ответственный участок на строительстве крупного цеха, имевшего исключительное значение для экономики нашей страны (во всём мире существовало всего лишь два подобных производства). Дальнейшая строительная деятельность, в том числе в строительных вузах, укрепили моё решение написать эти воспоминания.
Аффинажный завод был построен в 1943 г., и там из норильских шламов получали высокой чистоты стратегическое сырьё: платину, золото, серебро, палладий, рутений, осмий. Цех М8, назначение которого я поначалу не знал и не интересовался, представлял собой протяжённое промышленное здание с наружными и внутренними кирпичными стенами, а все остальные конструкции (балки, прогоны, плиты перекрытий и покрытия) были из сборного железобетона и металла; под зданием располагались многочисленные подвальные помещения технологического назначения; с западного торца цеха находился многоэтажный административно-бытовой корпус. Особенностями строительного объекта были: 1. Большой объём кирпичной кладки (более 50 тыс. кубометров) и высококачественной штукатурки. 2. Высококачественная масляная окраска стен с покрытием её шестью слоями защитной краски ПХВ. 3.Большой объём мозаичных полов, полов из метлахской плитки, остекления стеклоблоками оконных проёмов большой площади, подвесных потолков из армированного стекла. Ко времени моего прихода на объект были выполнены фундаменты и стены подвала, а также смонтирована часть плит перекрытий над подвалом; кирпичная кладка бытового корпуса была выполнена на 50%. Предстояло окончить монтаж перекрытий над подвалом цеха и приступить к кладке наружных и внутренних стен.
Я где-то вычитал у Плутарха: «Забота о достоверности, всегда и во всём, тех примеров, к которым я обращался,– не моё дело; а вот чтобы они были назидательны для потомства и являлись как бы факелом, озаряющим путь к добродетели, – это действительно моя забота. Предание древности – не то, что какое-нибудь врачебное снадобье; здесь не представляет опасности, составлены они, так или этак». Я хотел и старался с объективностью, окрашенной только совершенно естественными эмоциями, описать с возможной последовательностью все факты, свидетелем которых был. Конечно, с течением времени может меняться понимание фактов, изложенных мною, их анализ и интерпретация – ведь мышление – не застойно. Поэтому читатель сам сделает свой вывод из прочитанного. «Фактура» же написанного мною изменению не подлежит. Хронологическая канва в моём описании сохранена, по возможности, в точности – как можно ближе к фактам, определяющим моё отношение к личностям; я, естественно субъективно, отмечаю не все, а только те качества людей, которые замечал при личном общении.
На строящемся корпусе работали: комплексная бригада плотников-бетонщиков Семёна Брагилёва, замечательного опытного, умного, энергичного и волевого, культурного, уважительного и честного; невысокий крепкий мужчина примерно 35 лет, скромный, немногословный и очень ответственный; его не смущали никакие трудности – настоящий кормилец своих рабочих. Работала также небольшая бригада каменщиков, которая вела кладку стен бытового корпуса; из ИТР на участке трудились: начальник участка Слесарчук и мастер Кужель Анатолий. Слесарчук – пожилой опытный строитель-практик, худощавый, очень подвижный, энергичный, разговаривал скороговоркой, немногословный; когда меня представил на участке главный инженер Синегин, но Слесарчук выслушал молча, но позже вводить меня в курс дела не стал, мол, сам разберёшься, чертежи есть, а несложные работы нормально выполняются; темп работ здесь был не велик, поэтому, как и любой начальник участка, Слесарчук занимался обеспечением бригад всем необходимым для бесперебойной работы.
Мастер Анатолий Кужель – среднего роста молодой парень, красивый собой, но производивший какое-то неприятное впечатление: скрытный, подозрительный, нахмуренный, глядит исподлобья, от всех таится, точно всех подозревает; был он замкнутым, не общительным, с большим апломбом; как-то рабочие бригады Брагилёва выполнили армирование монолитной плиты над одним из подвальных помещений, и мастер попросил меня заказать назавтра бетон; я в доброжелательной форме указал ему на то, что все нижние стержни арматуры лежат на опалубке вплотную, а для создания защитного слоя надо подложить под стержни кусочки бетона, после чего будет сделан заказ; но мастер с неудовольствием это воспринял и ничего не сделал; на другой день мне самому пришлось объяснить бригадиру, который понял, сделал всё, как надо и в тот же день рабочие забетонировали плиту; я стал наблюдать за работой Кужеля, заметил его слабые знания, большое высокомерие, нежелание тщательно изучить чертежи, а также его пессимизм; поскольку мастера, на которого можно было бы положиться, не было, пришлось контролировать Кужеля, конечно, разъясняя и помогая ему в работе; но был он слишком упрям, не признавал своих ошибок, что свидетельствовало о его безответственности, обижался на замечания; чем-то я ему не понравился и через некоторое время он перешёл на другой участок, и я потерял его из виду; похоже, рановато недалёкий молодой парень начинал важничать.
Мне самому на новом объекте предстояло, прежде всего, основательно ознакомиться с чертежами всего объекта; как и ранее на строительстве Берёзовкой фабрики (буду называть для краткости прежнюю свою стройку «Берёзовкой»); ввиду занятости в рабочее время на участке, я знакомился с чертежами дома, разложив листы на столе, кровати, тумбочке
