Витас вздрогнул. Обернулся.

– У них, кажется, не все в порядке! – После короткой паузы сказал он. – Вообще-то какие-то глупые отношения! Живут вместе, но никуда вместе не ходят! Наверное, из-за того, что он ниже ее! Ну или такого же роста!

– Что это еще за причина! – удивилась Рената.

– Ну ты же видела, как она каблуки любит!

– И что с того?

Витас пожал плечами.

– Ты лучше сама ее расспроси, она тебе как женщине больше расскажет!

– А почему она на телесъемку приехала? – Задала Рената вопрос, который уже несколько раз возникал в ее мыслях. – Чтобы на всю Литву прославиться?

– Ну мы же все-таки вместе работаем. Она умеет красить, а я только учусь. У нее учусь. Кроме того – она как бы лицо нашей фирмы…

– Почему лицо? – обиженно спросила Рената. – Что, другие лица тебе нравятся меньше?

– Опять ты меня за язык ловишь! – Витас огорчился. – У нее идеальное лицо для «лица фирмы» – красивое и невыразительное! Такое, как у девушек, которые рекламируют автомобили! Сначала привлекают внимание, а в конце концов человек не может вспомнить их лиц, но зато хорошо помнит машины!

– А у меня лицо некрасивое? – сердито спросила Рената.

– У тебя лицо совсем другое! У тебя – красивое и слишком выразительное! Если смотреть на тебя рядом с машиной, то наоборот – запомнишь лицо, и особенно глаза, а машину сразу забудешь!

– Почему?

– Потому, что ты своим взглядом кого угодно к стенке припечатаешь! Особенно, когда сердишься! Ты свой взгляд в зеркале видела? Ты когда на меня сердито смотришь, у меня мурашки по спине бегают!

– Можно подумать, я часто сержусь, – проговорила Рената помягче и задумалась: «А может, я действительно слишком резкая?»

– Новые заказы есть? – спросила она, в этот раз совершенно дружелюбно.

– Полно! Как раз отвечаю на запросы! Ты, кстати, обещала взять на себя обязанности секретарши!

– Конечно! Я ведь уже веду дневник визитов! Хочешь, могу сейчас обновить, – она кивнула на ноутбук.

– Сейчас не надо, – Витас облегченно вздохнул, обрадованный переменой настроения у Ренаты. – В двенадцать приедет Виола, в полпервого – первый клиент, вот тогда подходи время от времени к ноуту и записывай новых заказчиков!

Рената закрылась в ванной и принялась рассматривать свое лицо в маленьком «портретном» зеркале, висевшем над умывальником. Несколько раз сделала «сердитый» взгляд, несколько раз попробовала сделать «добрый». Действительно, «сердитый» у нее получался легко и с первого раза. А «добрый» был каким-то грустноватым, неуверенным.

«Ладно, – подумала Рената. – Бог с ней, с этой Виолой! Витас прав, у меня совершенно невыразительное лицо! А что, если она опять останется ночевать?»

В этот раз мысли о том, что Виола, возможно, останется у них на ночь, не вызвали у Ренаты резкого протеста. Но дальше думать о парикмахерше из Аникщяя не хотелось.

Она отнесла Гугласу поесть. Открыла баночку кошачьих консервов и опустилась на корточки у блюдца Спаммаса. На блюдце с прошлого вечера лежала не съеденной кошачья еда.

– Спаммас, Спаммас! – окликнула она кота, оглядываясь по сторонам. – Кссс-кссс! Иди кушай!

В гостиной кота не было. В спальне тоже.

– Наверное, на двор выбежал! – предположил Витас, не отрываясь от монитора ноутбука.

Рената стала вспоминать, когда видела кота в последний раз. Вчера точно не видела, но с утра она выложила в блюдце кошачий паштет из курицы, а к вечеру блюдце снова было пустым!

«Ну и характер у этого кота, – подумала. – Никакой он не домашний, а по-настоящему дикий!»

Вечером кошачий корм так и лежал на блюдце. Рената несколько раз выглядывала во двор, звала Спаммаса, глядя на желтый «смарт» Виолы, на свой красный «фиатик» и на сменяющиеся, но всегда дорогие машины клиентов, которые теперь сами легко находили дорогу в Пиенагалис с помощью Гугла и с помощью указателей, которые Витас расставил вдоль замерзшей гравийной дороги.

В шесть белый «ленд-ровер» увез последнего на этот день довольного клиента с его бело-голубым котом. Не покрашенным, а «отколорированным в сторону голубого», как сказала Виола, когда зашла следом за Витасом в дом. Оба выглядели уставшими, и Рената вдруг их обоих мысленно пожалела. Сделала им чаю и вернулась на кухню, чтобы проверить мясо.

Виола тоже зашла на кухню. Предложила свою помощь. Рената поручила ей очистить сваренные овощи и превратить их в пюре с помощью деревянной давилки.

– Можно, я у вас переночую? – осторожно спросила гостья.

– Да, конечно, – Рената кивнула. – Если тебе на диване будет удобно!

– Будет, – сказала Виола.

– А как твой муж? – поинтересовалась Рената, нарезая огурцы для салата.

По выражению лица гостьи сразу поняла, что вопрос ей не понравился.

– И нести тяжело, и бросить жалко, – выдохнула Виола и бросила взгляд на Ренату. – Подожду еще немного, может, сам уйдет! – добавила она доверительно.

– В пюре надо перца и оливкового масла, – подсказала Рената, заметив, что Виола с поставленной задачей уже практически справилась.

Ужинать сели без пятнадцати семь. Пока девушки возились на кухне, Витас выставил ноутбук на середину столешницы, достал бутылку «Три девятки» и наполнил рюмки, которые теперь вместе с четко выставленными стульями определяли по полукругу места сидения трех телезрителей.

Как только началась программа, Витас поднял тост за успех их фирмы и настоял, чтобы девушки выпили бальзам до дна. В первом сюжете телеведущий рассказал об успешном программисте, который переехал из Вильнюса в село и стал разводить редких овец французской породы. Симпатичный парень в спортивном костюме – этот самый программист – прошелся вместе с телеведущим от своего современного и большого дома через поле к ферме и стал окликать овец французскими именами. Рената засмеялась, когда овцы, услышав Моник или Бернар, целеустремленно бежали к стоящему по другую сторону проволочного забора хозяину.

Второй сюжет – уже о Пиенагалисе, Витасе, Виоле и даме с кроликом – заставил всех собравшихся за ужином напрячь слух и глаза. Рассказ о фирме Витаса длился почти десять минут, явно дольше, чем сюжет о программисте-овцеводе. Рената улыбнулась, когда на экране возникла стена их амбара и ее красный «фиатик». Ее улыбка, правда, исчезла, когда камера показала чаепитие в доме и саму Ренату, смущенную и чуть ли не испуганную.

– Это когда я попросила не задавать мне вопросов, – вспомнила Рената.

На экране тем временем возникла Виола, заливаясь соловьем, она что-то говорила о том, что для шерсти животных используются те же краски, что и для волос, и что при желании вернуть животным их натуральный цвет намного легче и быстрее, чем человеку, покрасившему волосы.