Лола взяла стакан апельсинового сока и задумалась.

– Тебя ничего не настораживает в этой истории?

– Все, – ответил Леня. – Меня настораживаетвсе, но об этом мы поговорим в более спокойной обстановке.

Она поняла: Маркиз все же боится подслушивающих устройств, ией, Лоле, надо поменьше болтать и побольше слушать.

– Какие у нас планы? – тихонько спросила она.

– Думаю, что все решат за нас, – ответил Маркиз идопил кофе.

Через пять минут в номер вошел герр Вольф. Остатки завтракаунесли, Маркиз сидел в кресле и читал утреннюю газету.

– Там пока нет ничего про убийство ГельмутаЛанга, – многозначительно произнес герр Вольф, – все дальнейшеезависит от вас. Итак…

– Итак, я хотел бы уточнить некоторые немаловажныедетали. Моника Тизенхаузен, или как там ее по-русски, погибла…

– Двадцать девятого июня этого года, кремировали еечерез неделю, пятого июля.

Маркиз снова положил перед собой снимок.

– Девушка держит июльский номер Плейбоя, таким образом,она никак не могла быть сфотографирована раньше начала июля… когда он там вРоссии выходит?

– Не раньше десятого числа, – авторитетно ответилапоявившаяся из спальни Лола.

На ней был длинный лиловый халат, вышитый золотымидраконами, волосы заколоты высоким гребнем со стразами. Она нарочно встала уокна, так что стразы в свете утреннего солнца ярко искрились. Герр Вольфвзглянул на девушку и слегка поморщился: стразы слепили ему глаза. Лолаподмигнула Маркизу и села в кресло.

– Далее, герр Тизенхаузен получает по почте вот этуфотографию. На ней снята часть экспозиции какой-то выставки. Какого числапришел пакет из России?

– Двадцать седьмого августа, – послушно ответилВольф и протянул Маркизу конверт. Обычный желтый конверт для бумаг, адреснапечатан на машинке.

– Обратный адрес, естественно, вымышленный, –протянул Маркиз, – улица Холмогорова, дом пятнадцать…

– Мы проверили, в Санкт-Петербурге нет такойулицы, – герр Вольф наклонил голову.

– У вас совершенно нет никаких предположений по поводутого, кто мог прислать герру Тизенхаузену эту фотографию?

– Абсолютно, – ответил тот. – Хотя… вряд лиэто вам поможет… мы тщательно исследовали конверт, так вот, он источаетдостаточно сильный аромат кофе.

Маркиз понюхал конверт и покачал головой.

– Разумеется, запах выветрился, пока конверт лежал напочте, и сейчас уже прошло две недели, – сказал Вольф, – носовершенно определенно можно утверждать, что конверт пах смесью кофе «Робуста»и «Магараджа». Мы привлекали для этого эксперта-дегустатора. Кроме того, наконверте обнаружились микроскопические частицы джутовых волокон.

– То есть конверт некоторое время лежал поблизости отмешков с кофе, – резюмировал Маркиз.

– Причем кофе дорогого, такой не подают в первойпопавшейся кафешке в России, – подала голос Лола из кресла.

– Вряд ли вам много это дает, – откликнулся Вольфи снова поморщился, глядя на Лолу. – Значит, я передаю вам всю информацию,которая у меня есть: адрес бывшего мужа Моники Антона Кузовкова, копию снимка,номер районного отделения милиции, которое занималось делом о смерти Моники,кстати, вот протокол первичного осмотра тела и краткое изложение происшествия.

– Так-так… – Маркиз пробежал глазамибумагу. – Значит, ехала одна… не вписалась в поворот, шоссе было мокрым… вмашине больше никого не было… а она была пьяна… классический случай!

– Вам понадобится какое-то жилье на первоевремя? – спросил герр Вольф. – Вы ведь боитесь появляться в своейквартире?

– Ну… только на первое время… а дальше как-нибудьустроимся.

– Вот номер мобильного телефона. Вам нужно звонить понему каждый вечер и докладывать о проделанной работе.

Лола фыркнула в кресле, но Вольф никак не отреагировал.

– Я ухожу, – сказал он, поднимаясь, – черездва часа вам принесут документы, билеты и деньги на расходы – по пять тысячдолларов на человека. И надеюсь, вы понимаете, что пытаться бежать от нас вРоссии более чем глупо: у нас и там очень большие связи, кроме того, я знаю,что у вас были там определенные неприятности, и для вас же лучше скорее оттудауехать.

– Постойте, – встрепенулся Маркиз, – мы невыяснили самого главного. Значит, мы должны найти девушку или привезтинеоспоримые доказательства ее смерти, так?

– Так.

– А потом? Вы отпустите нас восвояси? Снимете с насобвинение в убийстве?

– Разумеется, – Вольф махнул рукой, – это непроблема.

– А гонорар? – встряла Лола. – ПапашаТизенхаузен заплатит нам гонорар? Или это сделает ваша страховая компания?

– Разумеется, – ответил Вольф уже в дверях, –двести тысяч долларов вас устроит?

– Сколько же они отвалили папаше за смерть доченьки,небось не меньше миллиона? – удивленно произнесла Лола.

Ей никто не ответил, потому что Вольф уже ушел, а Маркиз такзадумался, что не слышал вопроса.

«Все это полная фигня, – думал Маркиз, – и то, каклегко он согласился снять с нас обвинение, и то, что пообещал солидный гонорар.Как только мы выполним задание, он сразу же потеряет к нам с Лолой всяческийинтерес. И если бы не было убийства, то можно было бы попробовать выкрутиться.Но ведь Шульца в самом деле убили! А это значит, что немецкая полиция неуспокоится и будет искать убийцу. И кто же им помешает потом свалить все нанас? Вольфу это даже выгодно, не нужно будет платить потом гонорар. Да, но мыможем рассказать в полиции кое-что про эту историю, папаша Тизенхаузен будет нев восторге… И чтобы этого не допустить, Вольф может… ведь пошли же они наубийство Шульца! Ох, как же мне это дело не нравится!.. И Лолка явно тожекое-что понимает, оттого и задает вопросы, чтобы я наблюдал реакцию Вольфа».

Он поднял глаза и поглядел на Лолу.

– Ничего, девочка, прорвемся как-нибудь. Значит, намвелено сидеть здесь и ждать, когда принесут билеты и деньги.

Маркиз открыл двери. В коридоре гостиницы никого не было.

– Знаешь, пойду-ка я, прогуляюсь, – проговорил он, –а ты понаблюдай из окна…

Как только Маркиз вышел из гостиницы, Лола подошла к окну истала наблюдать за улицей сквозь тонкую занавеску. Никто Леню не остановил, нокакой-то человек на противоположной стороне улицы лениво оторвался от доски сафишами и не торопясь пошел в ту же сторону, что и Леня.

Лола скинула халат, под которым оказались джинсы и футболка.Сунув ноги в кроссовки, она накинула легкую куртку. Затем она открыла окно вванной комнате и перебралась с подоконника на пожарную лестницу, проходившую вполуметре от окна. Через полминуты она была в переулке позади гостиницы, а ещечерез минуту остановила такси и назвала адрес на Магнусштрассе.