Господин Тизенхаузен обратился к нашей компании, заявив, чтокак честный человек обязан возвратить полученную страховку, естественно, приусловии, что мы найдем его дочь. Вот, собственно, краткая предыстория событий…

Герр Вольф замолчал, налил в стакан минеральной воды исделал большой глоток.

– Вы покажете нам фотографию, которая подняла весь этотпереполох? – спросил Маркиз.

– Конечно. – Герр Вольф открыл «дипломат» ивыложил на стол большой фотографический снимок.

На этом снимке был виден выставочный зал, на стене котороговисела фотография в узкой белой раме. Фотография, в свою очередь, изображаласнятую вполоборота обнаженную девушку, прикрывшую лицо журналом Плейбой.Девушка была спортивна, худощава, мускулиста. Узкие мальчишеские бедра, маленькая,почти неразвитая грудь, при этом ее тело самой своей позой, умело схваченнойфотографом, пластикой излучало удивительную женственность, сексуальность и дажепорочность. Лицо ее было почти полностью закрыто журналом, только рыжие,коротко стриженые волосы выглядывали из-за глянцевой обложки, как языки пламенивырываются из полуприкрытой печи.

– Это точно она? – спросил Маркиз, с трудом отведявзгляд от фотографии.

– Да, несомненно, – кивнул герр Вольф, – этоее телосложение, ее волосы, и самое главное – на плече очень характерноеродимое пятно, вот, взгляните.

Немец протянул Маркизу лупу. Леня поднес увеличительноестекло к плечу девушки на фотографии.

Небольшое пятнышко, которое он видел и невооруженным взглядом,при многократном увеличении оказалось родимым пятном, напоминающим неровнуючетырехконечную звезду.

– Отец Моники не сомневается в том, что на фотографии –его дочь, – негромко проговорил герр Вольф.

– А дату вы определяете, исходя из номера журнала,который она держит в руке? – интонация Маркиза была полувопросительной.

– Да, – герр Вольф кивнул, – этот номерПлейбоя вышел через неделю после автокатастрофы, в которой Моника якобыпогибла.

– Для девушки, разбившейся в машине и кремированнойчерез три дня, она выглядит очень неплохо, – резюмировал Маркиз.

Лола придвинула фотографию к себе, ревниво осмотрела девушкуи презрительно бросила:

– Ничего особенного, обыкновенная тощая лахудра.

Леня снова склонился над снимком. Рядом с фотографией вбелой раме были видны край окна и чье-то плечо, с другой стороны – часть другойфотографии и спина зрителя, остановившегося в полуобороте и с кем-тобеседующего.

– Вам удалось узнать, что за помещение изображено наснимке? – спросил Маркиз своего собеседника.

– Нет еще, – герр Вольф откинулся на спинкустула, – с этого вы и начнете вашу работу в Петербурге.

– А вы уверены, что этот зал – в Петербурге?

– Не вполне уверены, но это кажется мне наиболеевероятным. Моника улетела со своим будущим мужем именно в Петербург, там былзарегистрирован их брак, там произошла автокатастрофа, в которой она якобыпогибла… Во всяком случае мне кажется наиболее целесообразным именно оттуданачать ваши поиски.

– Так! – Маркиз в упор посмотрел на немца. –Вот мы и пришли к самому интересному. Почему мы?

– Что вы имеете в виду?

– Именно то, что сказал. – Маркиз поднял голову ив упор поглядел на Вольфа. – За каким чертом, господин Вольф, вампонадобились именно я и моя партнерша? Почему вам нужно привлечь к этому делуименно нас, а для этого провести такую трудоемкую операцию с подставой? Почемубы вам просто не отправить своего представителя, чтобы он совершенно официальнообратился там, в России, в соответствующие органы и не потребовал официальногорасследования?

– Ну, во-первых, вряд ли присланная герру Тизенхаузенуфотография будет для компетентных органов достаточным основанием для того,чтобы возбудить расследование.

– Это точно, – побормотала Лола, разглядываяснимок.

– Во-вторых, вы, я думаю, не станете спорить, что делоэто имеет несомненный криминальный уклон. И привлекать к нему внимание русскоймилиции, возможно, нецелесообразно. Пронюхают журналисты, а господинТизенхаузен вовсе не желает, чтобы вся эта история стала достоянием гласности…

– Господин Тизенхаузен беспокоится, не влипла ли егодоченька в какую-нибудь сомнительную историю… – язвительно проговорилаЛола.

Герр Вольф оглянулся, но никак не прокомментировал еезамечание.

– Расследование должно быть неофициальным и сугубоконфиденциальным, – продолжал он. – О ваших способностях, господинМарков, я наслышан. Я считаю, что вы – самый подходящий человек для этого дела…Но, насколько мне известно, у вас в России были некоторые неприятности свлиятельными людьми…

«Интересно, откуда он все знает про нас с Лолкой? –думал Маркиз. – Кто он вообще такой? И самое главное – кто его навел наменя? Кого он имеет в виду под влиятельными людьми? Неужели он знает подробновсю историю про статуэтку ассирийской богини и то, какую роль в этой историииграл Зарудный?»[2]

– Вряд ли вы согласились бы просто так поехать вРоссию, пришлось вас немного подстегнуть, – проговорил Вольф.

«Ничего себе, – подумал Маркиз, – это он называет„подстегнуть”!»

– Вы удовлетворены моими объяснениями? – спросилВольф с некоторым недовольством в голосе.

– Не совсем, – ответил Маркиз, – потому что ввашу концепцию никоим образом не вписывается убийство Шульца, – то естьэто мне он представлялся Шульцем, на самом деле он Гельмут Ланг. Допустим,через него меня пытались подставить, вы можете говорить что угодно, но я-тознаю, что не убивал господина Ланга. И повздорить мы с ним из-за картины немогли, потому что картины не было…

– В смерти Гельмута Ланга повинны вы! – заявилВольф. – Если бы вы следовали предложенному плану, вас бы ожидали внизу ивзяли с поличным в подвале. Доказательства налицо: вор забрался в особнякТизенхаузенов, приличный тюремный срок был бы вам обеспечен.

«Но не десять лет за убийство», – подумал Маркиз.

– Вы же предпочли действовать по своему плану, это,кстати, лишний раз доказывает, что я в вас не ошибся. Пришлось и намперестраиваться по ходу дела…

«Значит, они не подслушивают этот разговор, – сообразилМаркиз, – иначе Вольф не стал бы говорить так свободно. Либо он ничего небоится. Во что же мы с Лолой влипли?»

– На сегодня достаточно, – заявил геррВольф, – думаю, вам следует отдохнуть, дама очень устала.

Лола действительно демонстративно зевала.

– Я должен обдумать все, – сказал Маркиз.

– Выбора все равно у вас нет, этот номер будетохраняться. Не сомневаюсь, что если вы захотите, то сможете обмануть охрану, ноимейте в виду: если завтра утром вас не окажется здесь, то полиция возьмется завас всерьез. Пока что дело об убийстве Гельмута Ланга приостановлено, и от васзависит, дадут ему ход или нет.