В этом помещении было прохладнее и более влажно, чем впрежнем. Леня, чьи чувства обострились от ощущения опасности, почувствовал едвауловимый запах табака. Посветив фонариком по сторонам, он никого не увидел, нов подвале было множество ниш и углублений, в которых легко мог спрятатьсячеловек, и не один. Обдумав свое положение, Маркиз решил, что если здесь кто-тоесть, если здесь – ловушка, то нападения следует ждать на обратном пути, когдаон будет возвращаться с картиной… А Леня принципиально не любил возвращаться тойже дорогой, какой пришел, и заранее принял меры, чтобы не делать этого.

Он осветил фонариком потолок и увидел квадратноевентиляционное отверстие, обозначенное на плане Шульца. До него было около трехметров. Достав из кармана моток прочного шнура с маленьким якорем на конце,Леня раскрутил его и забросил в отверстие на потолке. Якорь упал, незацепившись. Леня повторил попытку, и на третий раз якорь зацепился. Потянувверевку и убедившись, что она выдержит его вес, Маркиз вскарабкался по ней инырнул в вентиляционный ход.

Какое-то время он полз по трубе, наклонно поднимавшейсявверх, потом она стала почти горизонтальной, а после, наоборот, устремиласьвверх почти под прямым углом. Труба была довольно узкой, и Леня полз по ней,упираясь в стенки локтями и коленями. Труба снова повернула, сделавшисьгоризонтальной, и через какое-то время впереди мелькнул свет. Леня прополз ещенесколько метров и оказался возле забранного решеткой вентиляционногоотверстия. Осторожно выглянув в него, Леня увидел коридор, устланный ворсистымоливковым ковром. Вспомнив план Шульца, он сообразил, что находится в северномкрыле здания и до кабинета хозяина нужно проползти еще метров двадцать.Скользнув в темную трубу, он пополз вперед, стараясь не шуметь. Внизу раздалисьприглушенные звуки голосов и шаги. Маркиз замер, чтобы не выдать своегоприсутствия. Шаги и голоса затихли, и он пополз дальше.

Впереди снова замаячил слабый свет. Приблизившись к нему ивыглянув в щели решетки, Маркиз понял, что находится у самой цели – возле кабинетагерра Тизенхаузена.

Достав из кармана отвертку, он вывернул винты и снялвентиляционную решетку. Мягко спрыгнув на пол, огляделся.

Он находился в таком же коридоре, устланном пушистымоливковым ковром и залитом мягким светом, льющимся из золотистых бра на стенах.С одной стороны коридор поворачивал к западному крылу дома, где размещаласьзнаменитая библиотека Тизенхаузенов, с другой – была видна лестничная площадка,откуда доносился приглушенный расстоянием гул человеческих голосов – звукибурлящего на первом этаже праздника. Прямо перед собой Маркиз увидел резнуюдубовую дверь, ведущую в святая святых, – кабинет хозяина.

Маркиз вспомнил описание системы сигнализации, которое давалему Шульц. К счастью, серьезная система, предусматривающая датчики, реагирующиена изменения объема в помещении и на ничтожное повышение температуры припоявлении в комнате человека, включалась только ночью, когда в доме оставалисьлишь его постоянные обитатели. Сейчас работали только контактные датчики,срабатывающие при открывании дверей, и фотоэлемент, реагирующий на каждого, ктослишком близко подойдет к гордости хозяина – бесценному полотну Рубенса«Кающаяся грешница», больше известному среди коллекционеров как «ГолубойРубенс» из-за своего колорита, необычного для картин великого фламандца.

Маркиз достал из кармана две узкие металлические пластинкии, отметив на двери точки расположения контактных датчиков, осторожно вставилпластинки в зазор между дверью и косяком, прикрепив их к двери и тем самымзаблокировав датчики. Затем он вставил в замочную скважину свой любимыйинструмент – уникальную электронную отмычку, открывающую любые типы замков. Всвое время Леня заплатил за эту отмычку цену неплохой автомашины, но ни разу непожалел об этой трате.

Прибор тихо зажужжал, и замок щелкнул. Дверь кабинетаоткрылась. Маркиз вошел в кабинет.

Большое помещение было едва освещено сочащимся сквозь шторысветом уличных фонарей. В темноте тускло отсвечивали золоченые переплеты книг внебольшом шкафу и парадные мундиры предков хозяина на развешанных по стенамкомнаты фамильных портретах.

Утопая ногами в глубоком ворсе ковра, Леня двинулся всторону камина, над которым должен был висеть «Голубой Рубенс». Прежде чемпересечь невидимую преграду инфракрасного луча, защищающую Рубенса от нежелательныхпосетителей, он включил фонарик и осветил стену над камином.

И тут он похолодел. Картины на стене не было.

Крюк, на котором она прежде висела, торчал из светлой стены,казавшейся в свете фонаря ослепительно белой, но сама картина отсутствовала.

Маркиз понял, что его заманили в ловушку, и в то жемгновение услышал приближающиеся по коридору к двери кабинета шаги несколькихчеловек. Леня быстро пересек кабинет и открыл занавешенную портьерой маленькуюдверь, ведущую напрямую, минуя коридор, в тизенхаузеновскую библиотеку.Захлопнув дверь за собой, он пересек темное пространство библиотеки,уставленное еле различимыми стеллажами с тысячами старинных томов, и подошел ктой маленькой двери, которую ему должна была открыть Лола.

Он радовался, что предусмотрел такой путь отхода. КогдаМаркиз обдумывал эту операцию, он, из своей всегдашней осторожности, собиралсяуходить не тем путем, которым пришел. Было очевидно, что его заманили вловушку, так что второй путь отхода должен был стать спасительным.

Леня дернул за ручку двери. Дверь была заперта. Он посмотрелна часы, циферблат которых светился в темноте. На часах была без шести минутполночь.

Лола прислонилась к подоконнику в небольшом коридоре первогоэтажа и утомленно вздохнула. Она просто падала с ног от усталости – в домеТизенхаузенов прислугу умели заставить работать. Сначала ее послали украшатьстоловую и зал к вечернему приему. Нужно было развесить по стенам чуть не сотнюгирлянд из живых цветов. После двухчасового лазанья со стремянки на пол и обратно,ноги дрожали и плохо сгибались в коленях.

Потом дали перекусить – черствую вчерашнюю булочку и чашкужидкого кофе – и послали помогать на кухню. Лола просилась в буфетную чиститьсеребро, потому что буфетная все была ближе к заветной цели – библиотеке, ноэкономка сказала, что она не может доверить фамильное серебро Тизенхаузеновнезнакомому человеку. Пришлось Лоле разбить тарелку и опрокинуть кастрюлю ссоусом, после чего взбешенный повар сказал, чтобы духу ее на кухне не было, аэкономка прошипела, что за тарелку у нее вычтут из жалованья.

В результате Лола все же попала на второй этаж особняка, кчему и стремилась так упорно. План она помнила прекрасно и без труда нашладверь библиотеки. Однако ей нужна была не главная дверь, а другая, маленькая инезаметная, которая выходила в крошечный коридорчик и обычно была заперта. Изкоридорчика узкая витая лесенка вела на первый этаж, заканчивалась дверью,которая выходила на улицу. Эта дверь была заперта изнутри на огромный засов,открыть ее не составляло труда. Лоле же нужно было без семи минут полночьотпереть маленькую дверь библиотеки, которая по странному капризу строителейособняка отпиралась только из коридора. Если открыть ее раньше, господиндворецкий или охранник, изредка проходивший по коридору, бдительным оком моглизаметить непорядок.