у шатра и посторожить вас сон. Никто не побеспокоит вас, я обещаю.

— Я пока не хочу спать. Если мой вопрос доставил вам неудобство…

— Совсем нет, просто мне стыдно признаваться в этом, — мягко прервал её мужчина.

— Почему?

Слабая улыбка осветила юное лицо удивительной красотой. Горислав просто не мог и дальше сохранять прежний настрой, поэтому слабо улыбнулся в ответ.

— Вдовствующая княжна всегда была добра ко мне, но стоило отцу умереть, как отношение её тотчас же переменилось. Словно бы в отместку за прошлое, она отказалась освобождать мою мать. Поэтому я и покинул дворец, что бы найти того, кто согласится выкупить её, не оглашая моего имени. У меня почти нет денег, что бы хватило и на выкуп и на подкуп, да и человека согласного выступить в качестве покупателя, я пока не нашёл. Я думал что Вестибор поможет, но из-за него, за мной и увязался еретник.

— Думаю что я бы смогла помочь. Когда стану княжной, то смогу попросить князя освободить вашу матушку.

— Истислав никогда не пойдёт против своей матери. Их связь слишком крепка.

— Не стоит об этом беспокоиться, если я смогу помочь хоть одному человеку, то значит не зря на этом свете живу.

«Неужели она готова сделать это просто так?» — с замиранием сердца подумал Горислав.

Весения пережила схватку, смогла отбиться от разбойника, ни разу никому не нагрубила и искренне беспокоилась о тех, кто просто выполнял свой долг. Несмотря на всё пережитое, в ней не было ни капли злобы.

— Откуда вы? — с восхищением в голосе произнёс мужчина, глядя на красавицу.

Этот вопрос смутил Весению ещё сильнее.

— Мне наверное лучше вернуться к себе, — выдохнула она, не гладя на него.

Поднявшись вслед за ней, Горислав проводил девушку и придержав полог, пропустил Весению в шатёр.

— Я буду у костра и не сомкну глаз до рассвета. Спите спокойно, моя госпожа, — произнёс он, с нежностью в голосе.

Весения согласно кивнула, но он ни на миг не поверил, что она будет спать — слишком многое скрывалось в омуте её серо-голубых глаз. На мгновение он представил девушку, свернувшуюся клубком в окружении богатых мехов, но тут же поспешил отогнать от себя этот образ.

— Доброй ночи, — тихо отозвалась она.

Не желая расставаться с красавицей, Горислав задержал взгляд на лице девушки перед уходом, и в это мгновение, его сознание поразила вспышка. Словно солнечный луч, внезапно выглянувший из-за мелкой листвы, такой яркий и живой, он поразил мужчину в самое сердце. Отойдя в сторону, Горислав прислонился спиной к дереву и вынул из ножен кинжал, который всё же оставил себе на всякий случай. Делая глубокие вдохи, он пытался унять биение в груди, позволяя привычной тяжести оружия, успокоить себя.

Теперь он знал, почему Весения показалась ему столь знакомой. Он уже встречался с ней. Много-много раз. На самом деле он знал эту девушку задолго до их встречи. Горислав видел её во сне.

Глава 4

Навьючив тех лошадей, что остались им в наследство от разбойников телами павших в бою собратьев, отряд продолжил свой путь к деревне. Они добрались до Милюги гораздо быстрее, чем ожидал Горислав. Деревня находилась в ущелье меж двух невысоких гор, и теперь, он понимал, почему Маридар решил разбить лагерь именно в лесу. Если бы они ехали после заката солнца, то стали бы лёгкой добычей для разбойников, ведь чуть дальше, дорога извивалась как змея.

Несмотря на молчание Весении, каждый раз, когда она смотрела на него, Горислав чувствовал её взгляд так же отчетливо, как если бы она кончиками пальцев проводила вдоль его позвоночника.

Деревня, обнесенная грубо сколоченным деревянным ограждением выглядела брошенной. Маленькие домики, будто бы сиротливо жались друг к другу, худые соломенные крыши изобиловали заплатками из смеси глины и навоза. Все ставни были закрыты, а кое-где, даже забиты старыми досками.

Когда отряд подошёл к воротам, голодные дети побежали им навстречу, громко приветствуя наёмников, в надежде, что хоть кто-то из них расщедрится и кинет медную монету. Но радость их сразу сменилось печальной тревогой, когда они увидели навьюченных лошадей.

Одна женщина выскочила впереди остальных. В пепельных глазах застыла тревога, она нервно кусала губы и не сводила глаз с воинов.

— Где староста? — громко пробасил Маридар, спешившись.

— Я староста! — хрипло отозвался седобородый мужик, сделав шаг вперёд.

Один его глаз прикрывала повязка, но несмотря на почтенный возраст, он совсем не производил впечатление человека слабого и немощного.

— Мы когда через лес проезжали, разбойники на нас напали. Сам понимаешь, на похороны у нас времени нет, поэтому соорудили на скорую руку лабаз. Хотя это так, одно название. Думаю, не пропустите, а недалече от него лагерь есть. Ты бы людей туда послал, нам чужого не надо, да и некуда брать, а вам думаю пригодится.

В этот момент та самая женщина запричитала и её тут же поспешили увести. Заметив это, Маридар тяжело вздохнул.

— Ты не бойся, мы пришли не расправу чинить. Хоть и гады последние, а похоронить их следует по-человечески. Полагаю, что тут найдутся родственники, согласись, терзаться неизвестностью, куда страшнее, чем иметь возможность проститься.

— Твоя правда, — кивнул старик. — Сегодня же отправлю мужиков с телегами, что бы всё забрали.

— И ещё, нам бы отогреться нормально, да еды в дорогу немного. До следующей деревни путь не близкий. Только смотри мне, что бы никто с ножом не кинулся.

— Не бойся, никто мстить не будет. Знали, по какой дорожке шли, так что нечего об этом говорить.

Такова была суровая правда жизни. Судя по состоянию деревни, не было ничего удивительного в том, что некоторые решили выйти на большую дорогу. Сегодня повезло им, но как знать, будет ли удача сопутствовать отряду Маридара и дальше?

Горислав переводил взгляд от одного лица к другому и видел только безысходность. Жизнь на севере тяжёлая, не везде можно растить пишу, а охота не всегда оказывается удачной. Каждый выживает как может, поэтому мужчина уже давно начал приучать себя к тому, что не стоит рубить с плеча и осуждать людей, не зная их жизни.

Обернувшись, он мельком посмотрел на девушку и тут же отвёл взгляд. Весения выглядела опечаленной, закусив губу, она крепко сжимала поводья и явно вела какой-то оживлённый спор в своей голове.

«Должно быть её всю жизнь держали взаперти, хотя чего ещё ожидать от благородной семьи!» — одёрнул себя Горислав.

— Как поступят с телами погибших? — неожиданно подала голос Весения и в нежном тоне, проступала едва заметная