Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ульяна вздрогнула, когда несколько лимонов один за другим упали с дерева, и вернулась к ранам парня. Она осторожно стала стирать остатки мази — и обомлела, когда чёрные кусочки кожи сползли, открывая нежную новенькую кожу. Её пальцы ослабели и выпустили салфетку, а слезы полились водопадом.
Она плакала и не могла остановиться. Напряжение уходило, освобождая от тяжёлых дум и сомнений. А ещё в душе поселился восторг, потому что в её жизнь вошли чудеса! Не такие, которые едва ли распознаешь, а настоящие, вот прям всамделишные и стопроцентные!
Аккуратно сняв всю отслоившуюся кожу, Ульяна оставила ноги парня открытыми и позвала Мусю. Как только кошка прибежала, то она предложила взять ей кристалл и положить туда, где он будет полезнее. Рыжее чудо не подвело, и следующий кристалл положило на грудь незнакомца, а третий бросило в цветочный горшок.
— Э-э-э, — только и протянула Ульяна, видя, как пошли в рост недавно укоренённые розочки и по дому поплыл приятный цветочный аромат. — Красиво…
Женщина перевела взгляд на кошку, потом на парня и спросила:
— Значит, нельзя его сразу всего обложить камнями?
Ответа не последовало. Муся подошла к своей мисочке с водой, попила и вновь убежала. А Ульяна занялась уборкой. Ей хотелось, чтобы в доме вновь царила чистота и порядок, а пахло только цветами. Потратив несколько часов, она с удовольствием приняла душ и, обмотавшись полотенцем, встала перед зеркалом.
Во время похода за солью она скинула чуть ли не десяток лет разом, но выглядела неважно. Вместе с годами ушло несколько килограмм веса, а лишнего у неё и раньше не было. Ещё она обморозила щеки, которые до сих оставались красными и противно шелушились, а в груди поселился «щекотун», заставляющий покашливать. Довеском шли круги под глазами, осунувшийся общий вид и лихорадочный взгляд. И если учесть, что красавицей Ульяна отродясь не была, а вся интересность достигалась за счёт общей ухоженности и лёгкого нрава, то в зеркало сейчас гляделась баба-яга. Ну, можно уточнить, молодая баба-яга.
Вздыхая, она постаралась уложить отросшие волосы в причёску, чтобы они не мешались и помогали создавать аккуратный образ.
— Мне бы подстричься, — пробормотала она, — привычнее как-то… Впрочем, сначала надо лицо наесть, чтобы не выглядеть пацанкой.
Ещё немного покрутившись у зеркала, отмечая достоинства и недостатки, она выползла из туалетной комнаты вполне довольная собой. А чего бы расстраиваться? Мясо на кости нарастёт, шелушение пройдёт, а возраст… Вот не хотела она становиться девочкой, но тридцатник ещё ничего, главное, что не двадцать. Время летит быстро, и наберёт года, никуда не денется. Лишь бы дальше не молодела, а то гостю сверстницей станет, а он хоть и широк в плечах, да лицо такое детское-детское! Его уму-разуму учить хочется…
— Сударыня! — прохрипел мужской голос, и Ульяна вздрогнула.
— Сударыня… прошу… пить…
— Ах ты ж, чертяка! Напугал! Сейчас дружочек, сейчас напою… очнулся сердешный, радость-то какая! — эмоционально залепетала женщина языком нянюшки барина. Видно, обращение «сударыня» так на неё повлияло.
Глава 7.
Парень оказался сущим дитём, но, слава богу, вежливым. Уж как он глазищами сверкал, когда Ульяна объясняла ему правила пользования туалетом, а то начудил ведь! Потом поссорились с ним из-за помывки тела. Ноги страдальцу нельзя было мочить, а вот остальное требовалось ополоснуть, и как можно скорее. Ульяна подозревала, что он до встречи с ней давненько не мылся, а потом и вовсе лежал, под себя ходил… она, конечно, обтирала, но…
Савр, так представился парень, стыдился наготы и помощи Ульяны, а она злилась из-за того, что он всё усложнял. Её гость гордо покачивался в дверях выделенной ему комнаты, а она зудела, что плед, имитирующий шкуру овцы, не предназначен для постельного белья, а вот белоснежный спальный комплект как раз для того самого, а вовсе не саван для покойников.
— Иди уже, ложись! — нахмурилась она, подозревая, что сопротивляющийся цивилизации парень упадёт на пороге и не встанет.
Качаясь, он опустился на кровать и в изумлении продавил матрас кулаком.
— Мягко.
— Ортопедический матрас средней жёсткости, — не подумав, похвалилась Ульяна, а Савр напрягся и в страхе посмотрел на неё.
— На мне читан заговор от ведьм, — предупредил он.
— Э-э-э…
— Если меня утянет под землю… — пригрозил он.
— Тьфу, — не выдержала женщина и, хлопнув дверью, оставила его в покое.
Но возня с очнувшимся парнем не испортила ей настроения. Наоборот, она с воодушевлением отправилась на кухню и наготовила еды на несколько дней. У неё праздник! Гость в доме!
Уже когда начало смеркаться, она сходила потетешкаться с котятами. Но забавнее котят было наблюдать за Ррурком. Он исследовал лес и ступал так осторожно, как будто в любую секунду ему в лапу могли впиться тысячи игл. Ррурк постоянно принюхивался, застревал над разными преющими листочками, прижимался к земле, когда мимо пролетали синички. А эти разбойницы лезли к нему в поисках шерстяных комочков для гнезда.
В следующие дни за купол больше никто не выходил. Там было опасно. Теперь Ульяна знала, на что надо обращать внимание в ледяной пустыне и видела, как кружит волчком снежная россыпь, время от времени собираясь в женскую корявую фигуру. Или вот летит снежная позёмка по ветру, а на ровном участке вдруг эта же позёмка колышется сама по себе. Ступишь на это место — и провалишься в расщелину, которая будет медленно смыкаться над головой. И бесполезно запоминать или ставить метки, где эти ямы образовались, потому что они не остаются на одном месте и движутся вместе с лютым морозом.
Вот и получается, что раньше Ульяне ледяная пустыня казалась безлюдной, а теперь выходило, что куда ни глянь — везде на что-то наткнёшься, и остаётся надеться, что этому «что-то» нет дела до тебя. Знал ли обо всём этом её гость? Ей казалось, что нет, но, может, она ошибается?
Вернулась она поздно. Долго следила за тем, что происходит за куполом, потом плелась по дорожке к дому в темноте, а после сидела на скамейке и ни о чём не думала. Какое же это приятное состояние — не думать ни о чём! Так бы сидела и сидела, но холодок пробрался под одежду, и пришлось идти в дом.
