Потом, невзадолго отец у него скончался. Мать стала отвлекать от етих забав. «Вот што — говорит — Самойлушка, — оставь шалить с товарищами со своими. Я — говорит — лучше закажу тебе игрушку сделать у кузнеца». И она пошла к кузнецу, заставила сделать палку железную в три пуда.

Кузнец сковал ей палку в три пуда. Которую она едва домой принесла. Вот сын взял ету палку и стал потряхивать. «Вот — говорит — мама, теперя мне ета забава будет по сердцу!» Ушол он в чистое поле, один с етой палкой, и удумал он попробовать бросить ету палку. Размахал ковда он ету палку, только лишь ветер загудел. Думал он палку бросить на восток или на запад. Да подумал: «Однако напрасно. Если только я брошу — подумал — только мне ее и не найти. Пропадет моя забава!» Удумал бросить ее вверх. Котора и до сия время нету. Улетела безызвестно и не воротилась сверху.

Жалко стало ему палку. Воротился он, конечно, домой и стал плакать и так он плакал, — едва ли кто когда плакал. Приходит с жалобой домой к матери. Говорит матери со слезами: «Нет, ето уже, мама, не забава! Ты уж сделай мне палку такую, котора чтоб не улетела никуда». — «А каку же, сынок, нам сделать палку? Ведь нам железа-то не́где взять». Сын ей говорит: «Уж сковать, так сковать, чтоб не было убытку, чтоб не утеривалась. Да уж скуй почижеле!» — «Ты скажи уж, сынок, какой тебе вес надобен?» — «Тогда уж куй ее не в три пуда, а куй в тридцать три пуда!»

И потом кузнец сковал палку в тридцать три пуда. (Ковал, конечно, уж не один кузнец, а подмастерья у его были.) Потом приходит мать и говорит: «Готова, сынок, палка! Только я уж не принесу, иди сам!» Сын с радостей побежал, не знает, што и делать. Прибегает. Кузнец показывает ему ету палку. Берет Самойло Кузнецов ету палку с довольным видом, конечно. Стал потряхивать етой палкой в кузнице, даже и кузнец стал обидиться. «Так уж будешь — говорит — потряхивать етой палкой, пожалуй, и кузнецу мою размечешь. Пожалуста, уж тогда можешь выйти на двор!»

Заинтересовались все кузнецы и подмастерья, вышли за ним, когда он стал махать етой палкой, совсем не в состоянии могли тут люди стоять. Кто попадал, кто смеялся, кто хохотал, кто плакал от страху. Потом он уж видит: дело неладно. Остановился махать етой палкой. Когда уступился и кузницы стали его угуваривать, штоб он уходил отсюдова с ей.

Стал думать он, как бы уединиться пода́ле, штоб уж тут никто его не видал. Вот и сдумал он сбросить ету палку вверх. День ждет, другой ждет, и на третий день, значит, палка летит его обратно. Он и думает: «Вот так забава — хороша!» А когда стала долетать она, он придумал подставить голову. Ударилась палка о голову и вся в мелкие дребезги разбилась. Которы крупны он подобрал, а которы мелочь — и не собрал.

Прибежал со слезьми к матере. «Ах ты, матушка, моя дорогая, думал я, ты удовлетворишь меня этой палкой. К чему я родился такой нещастный! Буду маять тебя и себя!» — «Ничего, сыночек, я упеть попрошу кузнеца, попрошу, штоб он ее наладил». — «Дак ничего, мама, уж если ты будешь [просить], вес то мне очень понравился, только крепость не совсем. Уж пусть он ее покрепче сделает!»

Старушка пошла со слезами просить кузнеца: «Будь ты, мой дорогой кузнечик, заставь за себя богу молить вечно! Скуй же ты обратно эту палку, только покрепче!» Кузнеца, конечно, заинтересовало. — «С удовольствием, бабушка, рад стараться!» Стал ковать кузнец, конечно, эту палку упеть с мастерам. «Ну, уж — думает кузнец — теперь уж тебе не по плечу ломать!» — Приходит старуха упеть на завтра, — «Ну как — говорит — палка готова?» — «Готова, бабушка, будь поспокойнее!» Старушка с радостью бежит домой. «Ну — думает — я все-таки сына своего удовлетворю». Рассказывает сыну своему: «Што иди — говорит — палка готова!»

Сын с довольным видом, конечно, побежал за палкой. Прибегает, спрашивает у кузнеца. «Ну как, кузнец, будет служить мне эта палка, аль нет?» — «Да, не знаю уж, брат, на деле уж это узнаешь». — «Ну — думает Самойло — дело, видно, ладное». Берет палку и идет прямо в поле. Приходит на показанное место, где бросал эту палку. Стал он махать этой палкой — загудела эта палка, как синее́ (sic) вихри урагань (sic), и полетела палка вверх, как каленая стрела с туга̀ луга̀.

День ждет, другой ждет и третий день ждет. К вечеру его палка летит. «Ах — думает — вот ты где моя забава-то летит!» А когда стала подлетать, он подставил голову, разлетелась его палка на мелкие части. «Вот дак-дак — думает на уме — пропало у меня все на свете! Не добиться мне, видно, той цели никогда!» Давай собирать он эти обломки со слезами. И пошол обратно он домой.

Рисунок из книжки. «Сказка полная о сильном и храбром богатыре Добрыне Никитиче».

Мать стречает его во дворе. А у сына уж даже силы не хватает плакать. — «Што ты, сынок мой родимый, или захворал ты, или кто тебя напугал?» — «Да уж нет, мамаша, не захворал и не запугал меня никто, а только что твоя палка не годится мне нисколько». — «Што ты, сыночек мой родимый, пойду я завтра снова к кузнецу, буду плакать ему в ноги, штобы уж как-нибудь устроил он ето получше».

Вот приходит она к кузнецу, падает ему в ноги. — «Не оставь ты меня, старую старуху, совсем наша жизнь уж была расстроена. Как бы мне ето сына удовлетворить? Сделай, вот, палку уж как-нибудь получше!» — «Ну да уж ладно, бабушка, постараемся как-нибудь!» Боле то ничего уж он не мог ей сказать. Уходит она с печальным видом: «Едва ли кузнец может ето дело устроить». Приходит сын. — «Ну что, мама, как заказала ты ему палку сделать?» — «Дак, уж ничего, сынок, помалкивай. Молися спасу, да ложися спать. Утро вечера мудренее будет!» На утро стаёт сыно̀к, видит матери дамно нигде-то уж нет. Стал нестерпением ожидать свою мать. Приходит она уже к вечеру. «Ну, как, мамаша, сработал кузнец?» — «Да, можешь пойти за