class="p1">Заводит в сад его. Когда зашол он в сад, там устроена бассейна, плавают двенадцать лебединь; по команде его все встали в ряды. Тогда он сказал: «Смотри, голубчик, угадай, а то, видишь двух тынинок не хватает, — ваши головы будут на этих тынинках (триста тынинок — головы опаренные насажены и вот двух только не хватат, — сколько женихов поел!) Заходит он с правого фланку и начал он примечать лебединь: прошол он раз, ничего не нашол (он уж сразу заметил, да не хотел выдавать), прошол второй — не нашол, третий, четвертый подходит: «вот моя невеста», — в средине она была. «Молодец, герой, мой сынок! Марш на свое место!»

Лебеди улетели, прилетают двенадцать голубей, сели ряд в ряд, голова в голову, взгляд в взгляд. Как одна голубка. Тогда начинат он заходить с правого фланку, выбирать себе невесту. Раз прошол, не нашол; второй прошол, не нашол, третий прошол, не нашол; четвертый прошол и указал, где эта насекомка сидела: «Вот моя невеста». — «Ну молодец! Хитер, ну не ты хитер, — а она хитра! Марш по местам! Ну иди теперь отдыхай на трое суток, а через трое сутки выпаритесь в бане и будете веньчаться!»

Была устроена чугунная баня, и накатывали в нее почти полную дров; раскаливали ее, как все равно красное сукно, эту баню; вот в эту-то баню раскаленную должны их бросить, Ивана Заклятого с нареченной его невестой, ожарить и подать ему их кушать.

Тогда Иван-Заклятый шол домой к невесте своей в этот дворец, где как был раньше: и думал он себе: «Да, теперь я уж полный жених, могу и свадьбу сыграть, выбрал себе невесту без ошибки». Только он заходит, сестра стречает тут его: «Ну што, как братец, выбрал ты себе невесту?» — «Да, кажется, выбрал без ошибки». — «Ну, хорошо, проживем час лишний... через трое сутки нас поведут в баню, а баня вот какая, — тебе покажу, как ее затопют». Она показыват с балкона: «Вон смотри, повалил там черный дым»... Он с удивлением спросил: «Это што такое?» — «А это — баня, ее нагревать трое сутки будут, накаливать и потом мы пойдем париться».

Проходят третьи сутки, баня уж была готова, раскаленная, как красное сукно. «Ну што же, братец, нам медлить нечего, нам нужно отсель убираться, нам тут жизни нет. Вот, смотри, заявится сестра, будет в баню посылать. Ответ первый мне нужно отдать, што собираться будем в баню сечас». А сама тотчас к сундуку, из его достала ковер-самолёт. Вот явилась сестра: «Собирайтесь в баню!» Она ответила: «Сечас мы готовимся, пойдем мы в баню». Она с своего дворца в четыре угла взяла — наплевала, и слюнам своим строго приказала, чтобы отвечали, што идем сейчас. Тогда берет она Заклятого Ивана за руку и выводит из дворца, растилает ковер и сама на ковер стала и сказала: «Ставай и ты на ковер и держися за меня!» Ковер поднялся вверх и вот на назначено место, где им вылетать нужно из воды, ковер выносит их из этого озера, а потом поднялся под облака; так долго продолжали путь оне...

«Ну-ка, братец, нам придется пасть на землю и послушать, нет ли там погони за нами». Опускается ковер на землю, и она припала ухом к сырой земле. «Ну што же нам делать с тобою? Послана облава. Сечас догонять будут нас!» Схватывает она из головы его три волоска и бросат на землю. «Пусть тут будет дремучий лес», сказала. Потом, этого мало, все равно дремучий лес их не задержит. «Я сделаю тебя рябиновым кустом, а сама сделаюсь ягодой». Вдруг наехали конвой; доезжают до рябиново куста, а там уж дальше нет следа. На кусте попробовали ягод, но ребина была неспелая, очень кислая...

Поворачивает дружина назад. Больше нечего дорогу продолжать. Приезжают и сказывают подводному царю: «Нету, мы никого не догнали и никого не стречали». — «А што вы там видали?» — «Мы видали дремучий лес». — «А еще што?» — «Еще ребиновый куст и на нем такая рясная была ягода». — «Болваны вы такие... вот они это и были: он кустом, а она ягодой. Брать нужно секиры было, и везти его суда — куст! Ступай живо назад и везите их суда!»

Повернула дружина назад. А они уж на ковре летели. «Эх, братец, нужно нам на землю спускаться, не гонют ли за нами погоню».

Прижалась она ухом к земле и слышит — вторая погоня. Махнула платочком, вырос дремучий лес. Потом сделала его старым стариком, а сама овечкой: сделала много трупов, будто зверем овцы растерзаны. Пастух ходит за овечкой. Доезжает погоня до старика и спрашивает его: «Не видал ли ты молодого кавалера и красавицу девицу?» — «Тридцать лет я живу, ни один человек тут не прохаживал, ни одна птица не пролетывала, а не то, што молодых людей. Хозяин у меня приезжает в три года раз; все стадо погубил у меня зверь, чем буду отвечать»... Ну, больше следов нет, следы кончились... (ишь, летели на ковре, а следы ищут; следы есть, а тут оне спустились, и следы кончились). Поехала назад дружина.

Когда те обратилися, оне опять на ковер становилися передней путь продолжать, и долетают опять до этого дупла, в котором ночевал Заклятый Иван. Тогда Иван и говорит Марье-Царевне: «сестрица, надо нам остановиться тут, тут есть такая жительство и живет старичок, который направил меня к озеру, и здесь нас не найдет, наверно, подводный царь. Она была согласна, приказала ковру-самолету опуститься на землю. Подходют к веревочной лестнице, перво он ее спустил туды, потом и сам спустился.

Подводный царь, конешно, покорялса этому старику и когда ему путь был принадлежный, дак он облетал его, никогда не тревожил. Когда оне туда влезли, старец их впустил. Попросили его пока погоня пройдет. Он согласился. «А этот злодей, он до меня не коснется суда, ему нет до меня дела. Вы пока тут у меня пробудете».

Только оне успели укрыться в этой землянке, и вдруг погоня, с самим подводным царем дружина накатила. А по счастью того, как перелез Иван Заклятый, лестницу за собой убрал. И они ничего тут не поняли, воротились назад, следы потеряли. Пробыли они сутки трое тут в тишине и спокойствии и ничего тут плохого им не было. «Ну, поезжайте, теперь злодей вас не достанет, вы отбились от его рук!»

Стали оне опять на ковер и поднялися под облака.