Отсюда были хорошо видны ворота и крыльцо учебного корпуса, зато нас за густой завесой ветвей заметить мог разве что очень внимательный наблюдатель. Впрочем, смотрели мы в другую сторону, где шелестели темными ветвями садовые деревья. Туда отправилась уставшая от однообразия Лучик, там громче всего пели соловьи, а еще — виднелись силуэты парочки, в обнимку бредущей по узкой тропинке. Вот радости-то будет, если Лучик им на головы свалится! Я улыбнулась и взглянула на Школу.

Мне нравилось, как едва сияют в сумерках ее стены, как поют в высокой траве сверчки, соперничая с соловьями, как серебрятся в свете луны верхушки деревьев… И то, что с Фьерном можно просто помолчать, тоже нравилось. Молчание не угнетало, и не хотелось его нарушить во что бы то ни стало. И, пожалуй, это было важнее всего остального…

А вот то, что я увидела на ведущей к воротам дорожке, мне совсем не понравилось.

Зажмурилась, потрясла головой и снова осмотрела тревожную картину, которая не пожелала быть плодом моего воображения.

Та-а-ак… Лошадь. Сумка. Дорожный плащ. И куда это он собрался на ночь глядя?! Сердце болезненно сжалось. Разум пытался убедить, что никуда Лион не денется, и уж точно со столь скромным снаряжением в Ривалэйн не отправится, но вот паника оказалась сильнее. Да плевать! Даже если так — ищейки где-то поблизости, а он!.. А он… возможно, хочет, чтобы его нашли? Но… этого не хочу я! И пора ему уже научиться считаться с моим мнением!

— Вики?! — удивленно окликнул меня Фьерн, когда я, подобрав юбку, неожиданно ловко спрыгнула с ограды.

— Прости, пожалуйста, — торопливо проговорила я, виновато глядя на парня, — но мне очень нужно уйти! — И, не дожидаясь реакции, припустила к воротам.

Ну что сказать? В последнее время дурость моих поступков потрясает даже меня.

Я выбежала на дорогу и лишь чудом не получила копытом в лоб от испуганно взвившейся на дыбы лошади.

«Вот, сейчас еще и от Лиона прилетит», — обреченно подумала я, сжавшись и зажмурившись.

— Ты цела?! — Полный тревоги возглас привел меня в чувство. Бледный Лион напряженно вглядывался в мое лицо. Его руки замерли на полпути, так и не коснувшись меня.

— Я… да, — слабо отозвалась я, но встрепенулась и, набравшись храбрости — а вдруг оттолкнет, не пожелает разговаривать и попросту уйдет, как я тогда?! — выпалила первую пришедшую на ум глупость: — Мастер, а зачем взывающим Стражи?

Лион вздрогнул. Раз, другой… А потом, закрыв лицо ладонями, в голос расхохотался.

Лион все-таки уехал. Недалеко — и со мной. Это я глупостей себе навоображала, а он, между прочим, делом занимался…

Наставник обновлял печати на ближайшем кладбище, а я, закутанная в его плащ, ходила следом и указывала ему на слабые места. Да-да, даже из моего незапланированного присутствия Лион умудрился извлечь пользу — тренировка практических навыков, по его словам, еще никогда и никому не мешала.

Много времени это не заняло, уже через час мы сидели на пологом берегу мелкой речушки и разговаривали.

Вопросы сыпались из меня как горох из дырявого мешка. Лион отвечал охотно и с радостью, словно давно уже хотел это сделать. Хотя почему словно? Так оно и есть. Давным-давно хотел, но иногда мы вынуждены подавлять свои желания… А я, дура, невесть что напридумывала, даже не попытавшись разобраться. Обидно мне, видите ли, стало! А ему-то каково было? Я — единственная ниточка, связывающая его с домом, человек, которому он отдал свое время. Та, которая смогла ранить больнее всех и которую он так легко простил…

Я узнала, что верховной жрицей становится самая сильная взывающая на момент смерти предыдущей; что главными ее помощниками считаются три старших жреца, в чьем подчинении находятся младшие; что Стражи охраняют границы Ривалэйна от посягательств любопытных людей и агрессивной нечисти, и лишь некоторым достается роль хранителей взывающих. В храме, конечно, безопасно, но всегда существует риск прорыва печатей либо вторжения извне. Да и многие ритуалы нельзя проводить в одиночестве, нужен кто-то надежный, тот, кто сможет вовремя вытащить проводящего ритуал в реальный мир и при необходимости поделиться энергией. Я вспомнила зиму и склеп и поняла, что именно имелось в виду. Не почувствуй находившиеся во дворце маги беду — ни за что бы не выбралась сама… Ясно теперь, почему Лион так разозлился тогда. В отличие от меня, он осознавал, чем грозила моя беспечность. Я вздохнула и виновато посмотрела на наставника:

— Мастер… простите меня…

Он умолк на полуслове, нахмурился, не понимая, о чем я.

— За мою идиотскую реакцию на правду, — пробубнила я, уткнувшись взглядом в землю, и добавила про себя — и за то, что мотала вам нервы…

— Нормальная реакция, — улыбнулся наставник. — Я думал, будет хуже.

Настала моя очередь удивленно хлопать глазами.

— Эрика бы еще и не такое устроила, — усмехнулся Лион, видя мое замешательство. — Потому я и не надеялся, что ты так быстро все примешь.

Я неуверенно улыбнулась и, не выдержав, спросила:

— А почему никто из Ривалэйна не искал маму и вас? И… меня?

— Потому что никто не знает о предательстве Ргеона, — помрачнел Лион. — И о том, что он может покидать храм, — тоже. Демоны не чувствуют хода времени, им все равно, когда человек исполнит их волю. Ргеон до сих пор может пользоваться их даром рвать пространство одной лишь силой воли, но никто даже не догадывается о его талантах — оттого он не может рассказать, где я, иначе придется раскрыться. Зато о моем даре знали все. Ргеон обвинил во всем меня. В смерти Эстана. В похищении и убийстве Эрики. Верховная уверена, что это я пытался сорвать печати.

— Вы были ребенком! — в ужасе прошептала я. Конечно, Яр тоже говорил об этом, но вся нелепость ситуации дошла до меня только сейчас.

— Я Страж Ривалэйна. Всегда был им и буду. Стражами не становятся, а рождаются, Виорика. И взрослеем мы намного быстрее обычных людей. Даже быстрее магов. Мы в полной мере сознаем свои действия и последствия, которые они могут повлечь. В то время я уже не считался ребенком.

— Это жутко, — передернулась я.

— Для Ривалэйна это — норма, — пожал плечами Лион. — А что касается тебя… О тебе, естественно, никто не знал. Даже Ргеон — до последнего времени. И то у него, насколько я понял, были лишь догадки, которые благодаря Лучику не подтвердились.

— Почему он так легко сдался? Я же очень похожа на маму?

— Да. И в то же время — нет, — загадочно сказал Лион. Протянул руку, повертел в пальцах выбившуюся из косы прядь моих волос… которая в лучах неяркого светляка из серебристой на миг стала золотисто-русой.