— Если меч волшебный, то на меня бы он вряд ли среагировал. У меня есть небольшая особенность.

— В любом случае, он среагировал на тебя, а мне оставил только это, — Адагар продемонстрировал кровь на своей ладони, — прошлые хозяева избавились от этого меча более тридцати лет назад, по понятным на то причинам. Он никого не слушается, меняет свой вес по усмотрению, наносит увечья, выскальзывает из рук. Я до сих пор вспоминаю слова тех владельцев, что прихоти меча стоили нескольким воинам жизни. Я купил его, и с тех пор он тут лежит. Многие пытались совладать с ним, но в итоге он каждый раз оказывался на этой самой полке.

— Ты так рассказываешь, как будто меч живой и обладает собственным разумом.

— Очень даже может быть! А после увиденного, я в этом почти уверен. Ты ведь сам сказал, что если он волшебный, то вряд ли бы на тебя среагировал. Кстати почему?

Виктор не ответил, а лишь протянул руку к мечу, чтобы ещё раз потрогать рукоять, надеясь вновь пробудить силу меча. Оружие не стало ждать, и резким движением выскочило и рук лоэра, нанося ещё один порез, и рукоятью пристроилось прямо в руку мальчика, что заставило его сильно удивиться. Адагар стоял на месте и смотрел на свою окровавленную ладонь.

— И всё-таки меч нашёл своего хозяина, — задумчиво произнёс он, — вот только почему он выбрал тебя? По какому признаку?

— Не знаю.

— Забирай его и можешь уходить, — рана на руке торговца покрылась древесной корой, и он отправился обратно за прилавок, — теперь он твой.

— Ты же говорил, что любую вещь нужно заслужить.

— Я не могу противиться воле этого меча. Он увидел хозяина в тебе, а не во мне. Его-то ты точно не потеряешь. Можешь считать это подарком.

— Точно?

Лоэра кивнул. Виктор так ничего и не ответив, перехватил меч под подмышку и отправился к выходу. Девочка, сидящая в рюкзаке на его спине, в последний раз улыбнулась Адагару, который окликнул их перед самой дверью.

— Научись говорить «спасибо», Виктор, поверь это тебе пригодится.

Мальчик остановился на входе, развернулся и, долго собираясь, ответил.

— Спасибо.

***

42 день Глора, 537 г., Ночной путь, к северу от Южного руба

На холме стояла деревянная хижина с небольшим двориком, окружённым низким забором. Земли Ночного пути представляли из себя холмистую местность и просторные зелёные долины со степями, однако, возле этого самого дома трава не росла вовсе. Земля была голая и довольно гнилая, по сравнению с обычным чернозёмом, которого в этих землях в избытке. Оказавшись рядом с хижиной, Марк увидел, что по всему двору валялись мёртвые куры, и не было никаких следов крови. Ещё на подходе к холму, в воздухе виднелся высокий столп дыма, исходящий из этого места. Это оказался недавно затлевший костёр, собранный из множества брёвен, к одному из которых привязано обгоревшее, до состояния угля, тело. Определить к какой расе принадлежал бедолага не представлялось возможным. Марк поймал себя на мысли, что это было не простое убийство, а какое-то ритуальное жертвоприношение.

Виктор вошёл в хижину первым, отворив входную дверь, и на всякий случай достал свой меч, засиявший синими рунами. Было очень темно, но наёмник прекрасно видел, что там внутри, и все остальные последовали за ним, не боясь внезапной опасности из темноты. Виктор остановился и жестом руки попросил остальных освободить проход для того, чтобы солнечные лучи осветили помещение. Под светом солнца, возле входа показался силуэт длинноволосой девушки, сидящей на полу спиной к двери, так что Марк не мог разглядеть её лица. Она расположилась в центре круглой пентаграммы с пятиконечной звездой и либо не слышала, как кто-то вошёл в дом, либо просто не обращала внимания. Как только они оказались на этой территории, Марку сразу же стало не по себе, и это чувство усиливалось, достигнув своего пика, как только он оказался внутри. Зрелище по-настоящему пугало. Девушку время от времени резко трепало, она издавала странные приглушённые шипящие звуки, и голос её был нечеловеческий.

Виктор обернулся ко всем и кивком приказал уходить из хижины. Все четверо покинули жилище, кроме его, и Бракас, выходящий последним, запер за собой дверь, оставляя друга один на один со страшной женщиной, после чего все молча ушли с холма.

***

— Попытка номер два, надеюсь ты всё понял, — Фимало сидел напротив Марка, и обучал очередному заклинанию, — в магии самое главное мысли и чувства, с которыми ты колдуешь. Думай о чём-нибудь светлом.

До заката оставалось ещё пять-шесть часов, но они решили разбить место для ночлега уже сейчас в нескольких сотнях метров от того холма. Еды оставалось немного, всего несколько овощей и кусок хлеба, из которых было решено сделать похлёбку в котелке, поэтому недовольный Бракас разогревал на костре воду, в то время как Шила сидела рядом и очищала лук. Виктор так и не возвращался, что начало немного волновать Марка, однако двое других наёмников были абсолютно спокойны.

Юный чародей сконцентрировался на заклинании, подводя к ладоням потоки упорядоченной магии и собирая их в плотный комок. Как и сказал Фимало, нужно думать о чём-нибудь светом, а что может быть в этом мире светлее солнца? Но одного представления было мало, необходимо зациклиться на самом предназначении солнца — лучах, освещающих Междумирье от темноты и прогоняющих в неизвестность плакальщиков. Свет — вот самое главное. Со всеми этими чувствами, Марк придал волшебству материальную форму, создавая заклинание, и из его ладоней вылетел яркий клубок белого света, застывая в воздухе возле него.

— Ну вот! — довольно произнёс Фимало, — Отлично, теперь ты умеешь использовать заклинание светлячка.

— Здорово! — радовался Марк, — Теперь в темноте не пропаду, но мне кажется, что он не настолько яркий, как те, что создаёшь ты.

Фимало взмахнул рукой и из неё вылетел такой же светлячок, как и у Марка только в пару раз больше, но по свойствам ничем не отличающийся. Два заклинания медленно парили в воздухе, танцуя и описывая круги вокруг друг друга.

— Твой светит также ярко, как мой. Просто мой немного больше, из-за чего будет ночью излучать чуть больше света, чем твой. Заклинание очень лёгкое и расходует мало магической силы, ну в прочем ты уже и сам убедился.

— И сколько они так пролетают? — Марк продолжал наблюдать за яркими комочками, слегка прищурившись.

— Твоего хватит на несколько дней, пока магический запас не закончится, а вот мой может светить десятилетиями и больше.

— Что? — удивился