мглой, внушает нам совсем не те чувства, которые охватывают нас при виде той же грозы, но уже отгрохотавшей, удаляющейся. Первый снег, наступление оттепели, первые проблески весны, осеннее увядание листвы – всё это имеет какие-то характерные признаки, которые по-разному действуют на наши чувства.

Вполне осознанно или в какой-то мере интуитивно, подчиняясь полученному впечатлению, художник будет отбирать, то есть переносить на холст, именно те признаки (черты, детали) образа природы, которые действуют на его чувства, не вырисовывая в то же время слишком подробно то, что может увести внимание зрителя в сторону. (Так же и композитор из огромной массы звучаний, которые может различить человеческое ухо, отбирает такие сочетания и чередования музыкальных звуков, которые наиболее полно передают волнующие его чувства.) Нужно тут же сказать, что художнику не безразлично, какой пейзаж рисовать. У него всегда есть какой-то, хотя, может быть, и не вполне осознаваемый, замысел. Обычно он ищет пейзаж, созвучный его настроению, его идее, заключающейся в стремлении передать чувства, внушаемые ему природой. Из сотни или тысячи прошедших перед его глазами видов природы он отберёт для изображения тот, который возбудит эти чувства в наибольшей степени, то есть наиболее характерный, наиболее типичный в этом отношении пейзаж.

Отбор, который делает художник-пейзажист, делает и всякий другой художник, в том числе и жанрист. В отличие от пейзажиста, жанрист стремится передать мысли и чувства, внушаемые ему не только природой, но и людьми, человеческим обществом. Он также не рисует первое, что попадается на глаза, а останавливает свой выбор на том сюжете, на той картине человеческой жизни, которая наиболее полно передаёт его замысел, то есть то, что ему хочется сказать людям о жизни. Рисуя для своей картины людей с натуры, художник отбирает в их образах не только внешние или чисто профессиональные признаки (что сравнительно нетрудно сделать, подобрав соответствующих натурщиков), но признаки, определяющие их внутренний мир, их душевные, нравственные, волевые качества, их характер, миропонимание, переживаемые ими чувства. В изображении обстановки, в которой действуют его герои, художника опять-таки интересует не точное, скрупулёзное копирование всех деталей (например, всех сортов трав, если действие происходит на лугу, или всех машин, механизмов со всеми винтиками, гаечками, если действие происходит на заводе), а отбор тех деталей обстановки, которые могли бы что-то сказать чувствам зрителей, создать в их душе то или иное настроение.

Без такого отбора невозможно обойтись и художнику слова, то есть писателю, который в отличие от художника-живописца изображает не один какой-нибудь момент из жизни своих героев, а даёт картину их жизни, развёрнутую во времени. Из тысяч и миллионов возможных человеческих судеб писатель выбирает несколько или даже одну судьбу, но такую, в которой его замысел находит наилучшее воплощение. Изображая своего героя, писатель может описать его всесторонне: и в домашней, семейной, интимной обстановке, и в общественной жизни, и на производстве, не углубляясь, однако, в изображение деталей технологии производства настолько, что это потребовало бы от читателя уже не изучения человеческой души, но изучения той или иной производственной специальности. Если бы писатель пошёл по такому пути, он уже не выполнял бы тех задач, которые ставит перед собой искусство, и из художника превратился бы в учёного или педагога.

В искусстве, в том числе и в художественной литературе, нас интересует человек главным образом со стороны своего характера, представляющего совокупность его психических, нравственных, духовных свойств, которые обусловливают его чувства, эмоции, побуждения и поступки, его стремления, борьбу, моральные и волевые качества, его отношение к другим людям, к обществу. Это как раз то, что является в человеке общеинтересным; то, знание чего является полезным для каждого, независимо от выбранной им специальности.

Для того чтобы показать именно эту сторону дела и написать произведение, представляющее общий интерес, писателю приходится делать выбор из огромного числа деталей, которые на первый взгляд могут показаться очень важными, но всё же не имеют художественного значения. В образе учёного, например, наиболее важной, существенной, главной стороной является, без сомнения, его научная деятельность, те мысли, которые он высказывает, рассуждения, которые он ведёт в области своей, может быть, узкой, но крайне необходимой людям специальности. Однако, если писатель начнёт излагать всю сущность его специальности, сообщать все мысли и высказывания его на научные темы, приводить все его научные теории, гипотезы и расчёты, то едва ли созданный им образ учёного будет художественным. В этом случае писатель действительно отберёт в образе учёного главное, да это будет не то главное, которое интересует нас в искусстве.

Искусство имеет свой предмет, своё содержание, отличное от содержания науки. Отличие искусства от науки состоит не в том, что искусство-де отражает действительность в образах, а наука в понятиях, а прежде всего в том, что искусство отражает (познаёт) не те стороны действительности, которые познаёт наука, а другие. Это стороны, в которых отражается в основном внутренний мир человека, его характер, душа, способность испытывать различные чувства; в общем, всё, что познаётся не одним умом, но и в огромной степени чувствами.

Этим как раз и объясняется, что наряду с научной (умственной по преимуществу) формой познания в жизненной практике сама собой возникла художественная (по преимуществу чувственная) форма познания, то есть искусство. В искусстве мы обращаемся к чувствам вовсе не потому, что нам почему-то так нравится, а потому, что без обращения к чувствам мы не сумели бы отобразить интересующие нас стороны жизни. Специфическое содержание искусства обусловливает, таким образом, и его специфическую, отличную от научной, форму, то есть форму отражения (познания) мира в художественных (воздействующих на человеческие чувства) образах, музыкальных, то есть опять-таки воздействующих на чувства, звуках, в художественных, эстетических пропорциях (отношениях) и художественных, грациозных движениях.

Если художественность произведения обусловлена тем, что художник отбирает в действительности признаки, влияющие на наши чувства, то это значит, что уже самой действительности присущи какие-то художественные, или, как их принято называть, эстетические свойства. Обычно мы оставляем без внимания тот факт, что эстетические свойства действительности – это как раз и есть те свойства, которые внушают нам те или иные чувства. Такое, например, эстетическое свойство (эстетическая категория), как красота, прекрасное вызывает у нас чувство восхищения или восторга. Где бы мы ни встретились с красотой, в природе или в человеке, мы восхищаемся ею. С таким же чувством восхищения, приятного удивления мы воспринимаем не только чисто внешнюю, физическую красоту, но и красоту внутреннюю, душевную, нравственную, красоту человеческих чувств, ума, характера. Другие эстетические свойства действительности вызывают другие чувства: возвышенное внушает нам чувство благоговения перед чем-то значительным, мощным, великим, сильным; трагическое внушает нам чувство беспокойства,